"Если бы не сталинские репрессии!". Как Вождь спас СССР.
Шрифт:
11 мая прославленный маршал Тухачевский был неожиданно смещен с поста заместителя Народного Комиссара Обороны и назначен на незначительный пост в провинцию. В ближайшие дни перемещены были командующие военными округами и другие выдающиеся генералы. (...) 16 мая опубликован был декрет, восстанавливающий Военные Советы во главе округов, флотов и армий. Стало очевидно, что правящая верхушка вступила в серьезный конфликт с офицерским корпусом. (...)
После смещения Тухачевского каждый посвященный спрашивал себя: кто же будет отныне руководить
Не секрет, что «старый большевик» Ворошилов — чисто декоративная фигура».
Так язвительно «развенчав» двух бывших царских и прославленного «первого красного офицера» без всяких доказательств, Лейба Бронштейн заявлял: «Действительными руководителями армии за последние годы были два человека: Тухачевский и Гамарник.Ни тот, ни другой не принадлежали к старой гвардии. Оба выдвинул- (и) -сь во время гражданской войны, не без участия автора этих строк».
Но, напомнив подзабывшим сторонникам о себе, любимом, как о полководце, Троцкий уже не спешил делиться лавровым венком Гражданской войны со своим ставленником. Он писал: «Тухачевский, несомненно, обнаружил выдающиеся стратегические таланты. Ему не хватало, однако, способности оценить военную обстановку со всех сторон. В его стратегии всегда был явственен элемент авантюризма».
И чтобы у читателя не возникло подозрений в проявлении авантюризма у самого Троцкого, он отмечает: «Мне приходилось также подвергать критике попытки Тухачевского создать «новую военную доктрину» при помощи наспех усвоенных элементарных формул марксизма. Не забудем, однако, что Тухачевский был в те годы очень молод и совершил слишком быстрый скачок из рядов гвардейского офицерства в лагерь большевизма».
Троцкий не упоминает, что и сам он вместе с «межрайонцами» совершил «скачок» в ряды большевиков только в августе 1917 года. То есть лишь на полгода раньше, чем его подопечный. И хотя не только историку, но и политику «не положено гадать, что было бы», Троцкий чисто гипотетически предопределяет возможную полезность «расстрелянного маршала»:
«С того времени он, видимо, прилежно учился... Удалось ли ему приобрести необходимое равновесие внутренних сил, без чего нет вообще великого полководца, могла бы, пожалуй, обнаружить только новая война, в которой Тухачевскому заранее отводилась роль генералиссимуса.
Ян Гамарник, выходец из еврейской семьи на Украине, уже во время гражданской войны выделился политическими и административными способностями, правда, в провинциальном масштабе. В 1924 г. я слышал о нем, как об украинском «троцкисте».Личные связи с ним у меня уже оборвались. (...)
Десять лет Гамарник занимал ответственные посты, в самом центре партийного аппарата,
Гамарник принимал руководящее участие во всех чистках армии, делая при этом все, чего от него требовали. Но там дело шло, по крайней мере, об оппозиционерах, о недовольных, о подозреваемых, следовательно, об интересах «государства»».
Однако Троцкий тоже не признается в собственных связях с заговорщиками. Это не входило в его интересы. Наоборот, отметив, что «за последний же год понадобилось выбрасывать из армии ни в чем не повинных людей», он продолжает: «Со многими из этих командиров Гамарник, как и Тухачевский, были связаны узами товарищества и дружбы. Как начальник ПУРа, Гамарник не только должен был выдавать своих сотрудников в руки Вышинского, но и участвовать в фабрикации ложных обвинений против них. Весьма вероятно, что он вступил в борьбу с ГПУ и жаловался на Ежова... Сталину. Этим одним он мог подвести себя под удар».
Даровав Тухачевскому статус несостоявшегося «генералиссимуса», автор уже не жалеет слов для возвеличивания и других расстрелянных заговорщиков: «овеянные легендой герои гражданской войны, даровитые полководцы и организаторы, вожди армии». Чем же Троцкий подтверждает свое утверждение? Только занимаемыми ими постами в чиновничьей армейской иерархии. Он пишет:
«Если Тухачевский из царского офицера (всего лишь подпоручика.
– К.Р.) стал большевиком, то Якир из молодого туберкулезного студента стал красным командиром. Уже на первых шагах он обнаружил воображение и находчивость стратега: старые офицеры не раз с удивлением поглядывали на тщедушного комиссара, когда он спичкой тыкал в карту. Свою преданность революции и партии Якир имел случай доказать с гораздо большей непосредственностью, чем Тухачевский.
...Авторитет, которым он пользовался, был велик и заслужен. Рядом с ним можно поставить менее блестящего, но вполне испытанного и надежного полководца гражданской войны Уборевича. Этим двум поручена была охрана западной границы, и они годами готовились к своей роли в будущей войне. Корк... с успехом командовал в критические годы одной из армий, затем Военным Округом, наконец, был поставлен во главе Военной академии, на место Эйдемана...
В последние годы Эйдеман стоял во главе Осоавиахима, который осуществляет активную связь гражданского населения с армией. Путна - образованный молодой генерал, с международным кругозором. В руках Фельдмана сосредоточивалось непосредственное наблюдение над командным составом: это одно дает меру доверия, каким он пользовался. Примаков был, несомненно, самым выдающимся, после Буденного, начальником кавалерии.