Если бы ты знал…
Шрифт:
Проезжающие машины, спешащие по делам люди, на соседнем сиденье гримасничает девчушка, яркие картинки мелькают на экране телевизора. Сейчас все это превратилось в бесконечную череду беззвучных слайдов. Я лишь наблюдатель. Я ничего больше не боюсь.
– Панда, я сдала анализы. Завтра утром узнаю, сколько мне осталось. Прогноз на будущее.
– Все будет хорошо, не паникуй!
– Я не паникую. Я настолько спокойна, что меня это настораживает. То ли это такая форма депрессии, то ли смирение.
– Нет, Север, только не смирение! Не люблю я это чувство, оно сродни признанию
– Но ведь сколько в нашей жизни было поражений, которые стали стимулом для дальнейших побед! Если бы тогда, в Городе непогод, меня не оттолкнули, я бы не оказалась здесь. Не встретила бы столько потрясающих людей. Не встретила бы своего Ревеса… Не смогла бы заново полюбить жизнь.
– В чем-то я согласна. Но вот лично я слишком тяжело переношу поражения, хотя умом понимаю, что зачастую они на пользу. Однако сам факт того, что я не достигла, не отвоевала, не получила, долго мучает меня.
– Панда, я испытала поражение в любви. По-моему, это самое болезненное для женщины. Но видишь, несмотря ни на что, в моем сердце не остается никакой горечи. Там может быть тоска, сомнения, сожаления – все что угодно, но только не горечь.
– Я недавно вычитала, что сердце человека перекачивает около девяти тысяч литров крови в день. Представляешь, девять тысяч ежедневно?! И мне стало жалко наше сердце. У него сколько работы, вдобавок еще мы истязаем его своим страданиями…
– Вот! Не хочу больше с каждым вопросом обращаться к сердцу. Буду беречь его. Пусть теперь разум работает. А то я с детства со всем бежала к сердцу, не давала ему покоя. В итоге сердце превратилось в одну вечно открытую рану, которая никак не заживет.
– Конечно, заживет, куда оно денется?! Я все же полагаюсь на время, хоть и говорят, что оно ни черта не лечит. Нет, лечит. Медленно, но все равно лечит. И лечит по-своему. К примеру, посылает нам навстречу людей, которые на какой-то срок становятся нашим лекарством. Или отдаляет нас от тех мест, где на каждой улице, в каждом переулке воспоминания непрестанно показывают нам документальное кино.
– Оба случая – мои. Я тоже возлагаю надежды на время. Оно ведь никогда не ложится спать, постоянно работает. Чаще против нас, но в этом случае – на нас. Я верю времени. Оно непременно вернет мне то, что должно быть моим или со мной.
– Слушай, Север, со стороны, наверное, мы выглядим такими мудрыми сумасшедшими…
– …хотя на самом деле глаза вечно на мокром месте, а нос под платком.
– Вечные бабские крайности. Вроде смирились, вроде стали сильнее, вроде открыты новому, а все равно суеверно обходим предметы из прошлой жизни, и даже похожие на них.
– Так точно, подруга!
Эпилог
Знаешь, чем здесь хорошо? Смотри: вот мы идем и оставляем следы на песке, отчетливые, глубокие. А завтра ты встанешь, посмотришь на берег – и ничего не найдешь, никаких следов, ни малейших отметин. За ночь все сотрет море и слижет прибой.
Словно никто и не проходил. Словно нас и не было.
Спустя семь месяцев
Я открываю глаза, оглядываю свою белую комнату, которая еще не обставлена, но зато закончен ремонт. Мой домик в Желтой деревне теперь стал еще светлее, уютнее. Сейчас мы снимаем его на пару с Пандой. С нами живут Пако и малышка Сию, которую Сома часто привозит к нам в гости. Она как будто и мой ребенок, и я отдаю ей всю любовь, что живет во мне.
Скоро в нашем домике появится новая мебель белого цвета и все недостающие детали. Скоро в нашем домике будет круглый стол с белой скатертью, много цветов на подоконниках и глиняных банок для круп на кухонных полках. Когда-то в этих стенах я снова поверила в счастье, и до сих пор продолжаю в него верить. Оно теперь мой постоянный спутник, иногда ровное, иногда яркими вспышками, все чаще и чаще. Теперь я живу, а не жду жизни.
Я открываю глаза и чувствую, как переполнена силой, радостью новому дню. У меня ничего не болит. Полгода назад пораженный врач подтвердил, что я здорова и нет даже намека на прежнюю болезнь. Он удивился, когда я сказала, что приехала в эту страну со страшным диагнозом, готовясь к смерти. Врач посмотрел на меня как на сумасшедшую и отправил в другую клинику, где меня перепроверили и подтвердили, что я совершенно здорова.
Сейчас я понимаю, что моя болезнь ушла вместе с прошлым, которое я отпустила. И в этом мне помог Ревес. Мужчина, которого я выдумала, но он был. Какая разница – во мне или вне меня? Он мне очень помог, попросту подарил мне завтра, и это завтра принесло мне исцеление. Сейчас внутри меня такой удивительный мир: бескрайние зеленые поля и много солнца и неба.
И если правда, что любая болезнь – болезнь души, то моя душа, очевидно, выздоровела. Для меня это именно так. А доктора могут поискать другое объяснение.
Я открываю глаза и понимаю, что уже давно не прихожу к нему во сне. Ревес теперь светлое воспоминание, к которому я обращаюсь наяву. Я помню, я не забыла, но больше нет тоски – изводящей, изнуряющей желанием спрятаться в прошлом. В моем сердце по-прежнему живет любовь к нему, но она теперь другая… спокойная. Само же прошлое минуло и не имеет больше власти над настоящим.
В моей любви так много благодарности Рэ. За то, что он помирил меня со временем – теперь я умею быть полностью в настоящем моменте, и все мои планы касаются исключительно дня сегодняшнего, максимум ближайших выходных. За то, что помог мне поверить, а потом и убедиться в том, что всегда можно начать жизнь заново, сколько бы руин прошлого ни было за спиной.
Мы с Пандой теперь волонтеры в Центре помощи женщинам, больным раком. Две недели в месяц каждая из нас там работает, мы посменно ухаживаем за одинокими больными, не только как нянечки – пытаемся наполнить их надеждой и успокоить их сердца… Это, в общем-то, самое ценное, что мы можем сделать для близких.
В тот день, когда я ехала из Овального города в Желтую деревню, обеспокоенная исчезновением Ревеса, в глубине души мне все-таки было спокойно. В тот миг, когда из окна автобуса я увидела осенние рощи голых персиковых деревьев, я поняла: он ушел, оставив мне все свои силы, до последней капли. Тогда я уже была сильной, но мне нужно было еще, еще больше сил, чтобы продолжить мой путь. Рэ сказал мне однажды: «Любовь не одолеет течения жизни. Может, из-за того, что любовь и есть жизнь?»