Шрифт:
Пролог
– Откройте! – заорал я, словно помешанный, и изо всех сил начал стучать в запертую железную дверь реанимации. – Пустите меня! Я должен увидеть Кристину!
– Молодой человек, что вы себе позволяете?! – раздражённо крикнула темноволосая медсестра, подбегая ко мне. – Это больница! Немедленно успокойтесь. Иначе я позову охрану!
– Какую охрану?! Пропустите меня к моей девушке! – рявкнул взбешённо, разворачиваясь к медсестре, на крики которой сбежались ещё три женщины. – Я должен срочно увидеть Кристину… Кристину Царёву. Она поступила в реанимацию
Страх, что сжирал изнутри, не давал действовать здраво. Единственное, что волновало меня в тот момент – моя глупая Фея. Я должен был увидеть её своими глазами и убедиться, что она вне опасности.
– Умоляю, скажите мне, что с ней?
Темноволосая медсестра переглянулась с коллегами.
– Молодой человек… – угрожающе процедила она, покраснев от едва сдерживаемой ярости, но договорить не успела, поскольку её оборвал громкий суровый голос.
– Что здесь происходит?
Медсёстры мгновенно замерли и вытянулись по стойке смирно. Я же медленно повернулся к говорившему – высокому седовласому доктору в очках.
Справа от него стояла ухоженная блондинка среднего возраста, тоненькая, как тростинка, но в изысканном синем платье, с модной причёской и на каблуках. Слева – властный мужчина лет сорока пяти в дорогом чёрном костюме.
– Борис Васильевич, этот молодой человек хочет видеть Кристину Царёву, – с неодобрением сообщила темноволосая медсестра. – Но без вашего распоряжения мы не можем выполнить его требование.
Доктор прищурился, окинул меня внимательным взглядом, но ответить не успел. Его опередила блондинка.
– Кристину? – изумлённо выдохнула она, и в ее голосе проступили визгливые интонации. – Дорогой, это, наверное, тот самый парень, из-за которого наша девочка… – Она всхлипнула и осеклась.
Я с ужасом уставился на нее.
– Как тебя звать? – рявкнул мужчина в костюме.
– Егор, – не задумываясь, отозвался я, вглядываясь в лицо отца Феи.
Его мышцы тут же напряглись, ноздри раздулись, а глаза сузились.
– Значит, так, Егор. Держись подальше от нашей дочери и больше не смей сюда приходить, если не хочешь проблем. Понял? – разъярённо прошипел он. – А теперь пошёл вон отсюда!
– Я никуда не уйду, пока не узнаю, что произошло с Кристиной и в каком она сейчас состоянии!
– Что произошло, говоришь? – выплюнул ядовито мужчина. – Это ты нам лучше скажи, мерзавец! Дорогая, дай-ка сюда Кристинин дневник, – обратился он к супруге бескомпромиссным тоном.
Она полезла в сумочку и дрожащими руками вытащила оттуда тетрадь с изображением заснеженного замка и протянула её мужу. Он мгновенно выхватит дневник из её пальцев, отлистал в конец и начал читать:
– 28 ноября 2019 года… «Егор наконец получил то, что хотел. А остальное придёт само. Со временем. Главное, что в итоге он будет счастлив. Пускай и без меня. Что ж, мне больше нет места в его жизни. Это больно принять. Но любая уважающая себя фея должна знать, когда ей стоит взмахнуть палочкой и раствориться в воздухе. Будто тебя и не было вовсе. Пришла пора набраться смелости и сделать то, против чего восстаёт
Я его слушал, и мне казалось, что это какой-то дурной сон. Мелодичный голос Феи звучал в голове, а её слова леденили душу. Перед глазами темнело, а сердце колотилось так сильно, будто вот-вот выпрыгнет из груди.
Надо проснуться. Прямо сейчас! Иначе… Нет!
Это не может быть правдой!
Кристина… Крис… Неужели она настолько близко приняла к сердцу наш разрыв? Неужели моя улыбчивая жизнерадостная Фея могла совершить что-то настолько безрассудное…
– Я не верю… – прошептал одними губами и даже не понял, что сказал это вслух. – Здесь какая-то ошибка…
– Ошибка, говоришь… Мерзавец! Поразвлёкся с моей дочкой, а потом её бросил?! А она… Убирайся отсюда! Немедленно! – рявкнул Кристинин отец. Распахнулись двери лифта, и оттуда выскочила охрана. – Эй, ребята, вышвырнете этого негодяя! Живее! – заорал Кристине отец, ткнув в меня указательным пальцем.
– Вы ошибаетесь! – крикнул я. – Всё было не так!
Но договорить не успел, посколько доктор кивнул охранникам, и четыре здоровяка в униформе тотчас кинулись на меня, попытались скрутить. Но я стал брыкаться изо всех сил, вырываться, махать кулаками и ещё громче орать:
– Пустите меня к Кристине! Я люблю её! Я должен быть рядом!
И мне уже было плевать, кто что подумает, что скажет и чем для меня может закончиться драка в больнице. Разбитым носом, арестом, исключением из универа или даже психиатричкой. Единственное, что волновало – это Кристина. И я не мог уйти, зная, что она лежит где-то там за железной стеной.
Одна.
На грани жизни и смерти.
Драка набирала всё большие обороты, и на наши крики сбежались врачи. Я был взбешён и отчаянно боролся за возможность увидеть ту, что была так дорога. Но куда одному мне против четырёх здоровых мужиков…
Кое-как они меня скрутили, вкололи успокоительное, запихали в лифт и вытолкали в вестибюль. А там уже привычное – гардероб, железный номерок, куртка, крыльцо и холодный уличный воздух.
Действие лекарства дало о себе знать, и к тому моменту я уже не брыкался.
Обратный путь в больницу был мне закрыт, и я просто сидел на ступеньках под козырьком крыши и смотрел невидящим взглядом куда-то вперёд. Рядом была припаркована машина скорой помощи, метались медбратья с носилками, какие-то люди… и я бездумно пялился на них.
В голове образовался вакуум, и меня накрыло состояние странной опустошённости. Понятия не имел, что делать дальше. Но и уйти ни с чем я не мог.
Внезапно слева от меня раздался знакомый командирский голос:
– Значит так, малец. Мне этот пересказ мексиканского сериала из третьих уст уже надоел. Хочу услышать историю от первого лица. Так что живо рассказывай, что там у вас произошло с нашей мелюзгой.
Я медленно повернул голову к источнику звука, поморгал осоловелыми глазами и ошарашенно протянул: