Если хочешь быть богатым и счастливым не ходи в школу
Шрифт:
Я ответил, что было бы желательно, чтобы об обоих пакетах была дана исчерпывающая информация. Я помню, что написал что-то об условиях типа уровни потребления семьи, условий для хранения, так как моя мать несколькими днями раньше выбросила пакет муки, полный жучков, и сколько денег было у Джанни на тот момент. Я даже помню, что гордился собой после окончания теста потому, что чувствовал, что я действительно хорошенько продумал свои ответы.
Учительница так не считала. Хотя она пыталась быть вежливой, выслушивая мои объяснения, ее нетерпение было очевидным. Она встала, показывая на правильный ответ, который четко гласил: правильный ответ - пятикилограммовый пакет и никаких "если", "и" и "но".
Зная, что у меня абсолютно нет шансов, я все же спросил се, не могу ли я заглянуть в книгу в раздел верных ответов.
"Нет не узнаю", - ответил я: "Потому что моих ответов там нет. Если бы у меня была ваша книга, я смог бы узнать все эти ваши так называемые правильные ответы, но в действительности я бы не узнал ничего. И я бы был как вы!"
Мое последнее замечание быстро положило конец нашей дискуссии. Я был препровожден в директорский кабинет, и был удивлен тем, как меня распекали, не давая вставить ни слова. Что с ними не так, удивлялся я. Неужели они не понимают моей позиции? И уже значительно позднее я понял, что они всего лишь исполняют инструкцию не создавать шума, принимать "правильный" ответ, данный учителем, все запоминать и стремиться получить хорошую оценку. Между тем ко мне приклеился ярлык "дисциплинарная проблема" из-за постоянных вопросов и поисков ответов, ярлык, который следовал за мной все школьные годы.
Когда я пришел домой, затравленный школой, я осмотрительно решил показаться отцу на глаза. К моему удивлению он просто посмотрел на меня и начал смеяться.
"Сын", - сказал он.
– "Я слышал о твоем споре. У тебя хорошая голова на плечах. Я рад, что ты используешь ее не только для ношения шляпы".
Это был абсолютный сюрприз. Я думал, я получу хорошую взбучку. Почему бы человеку, который станет главой системы образования штата Гавайи, понадобилось огорчаться из-за дисциплины своего сына? Но как раз тогда, когда я был близок к тому, чтобы открыть свой рот и кое-что сказать, глаза отца стали печальными и железные нотки появились в его тоне.
"К сожалению, сын", -сказал он.
– "Учителя должны следовать законам нашей образовательной системы. Требование того, чтобы студент знал только один правильный ответ - основополагающее требование системы. Так намного легче тестировать и оценивать студентов. Учителя не виновны, они всего лишь делали то, чего требовала система."
Оглядываясь назад, я понимаю, что должен благодарить эту учительницу. Этот спор возымел большое влияние на мою последующую жизнь. Я перестал воевать с учителями, но я продолжал задавать вопросы. Возможно, это было частью моего упрямства, но я благодарен судьбе за этот урок. Я стал много читать в поисках ответов на свои вопросы. Эта стычка с учительницей даже научила меня быть более вежливым. Хотя учителя все еще меня боялись.
Несколько лет назад я обсуждал с группой бизнесменов ценность умения задавать точные вопросы. Джентльмен в зале сказал мне, что причина моего особого интереса к постановке вопросов в том, что я с Востока. Это была в основном кавказская аудитория. Я дипломатично предположил, что он должно быть насмотрелся Дэвида Кэрэдина по телевизору, когда этот старый мудрый мастер Кинг-фу задает своим ученикам вопросы типа "Хрэсхоппер, а что значит, когда голубая цапля чешет свой клюв?"
После того, как смех стих, я заметил, что дети всех рас и происхождений очень любят задавать вопросы - часто по теме, раздражающей их родителей. Вопросы рождаются из естественной потребности знать. Родители порой бывают первыми, что разрушает эту любознательность. Дальше она уменьшается с получением формального образования, так как система предполагает наличие готовых ответов, навязываемых ребенку. И в конце концов детская потребность в творчестве бывает уничтожена. Вот почему прохождение ребенка сквозь нашу образовательную систему всегда напоминает мне процесс превращения бабочки в нелепую гусеницу.
Наше общество и в особенности наша образовательная система настаивают на существовании только одного правильного ответа, однозначно убеждая студентов в том, что остальные ответы являются неверными. Это предотвращает потенциальную возможность того, что студент сам начнет задумываться над тем, действительно ли ответ, предложенный системой, единственно верный. К возрасту шестнадцати-семнадцати лет мы становимся полностью убежденными системой в том, что заучивание - это и есть знание. Заучивание - всего лишь слабый заменитель процесса мышления. Всякий раз, когда я спрашиваю аудиторию, что из выученного в школе они помнят и сейчас, поднятые в зале руки свидетельствуют о том, что большинство помнит меньше пяти процентов тех знаний, которые им дала школа. Один психолог, присутствующий в моей аудитории, однажды сказал что все, что средний человек удерживает в голове через много лет после окончания школы, можно было бы преподать ему за три недели.
Когда учитель спрашивает: "Когда Христофор Колумб переплыл синеву океана?" - все учащиеся отвечают: "В 1492 году". Учитель рад тому, что ответ учащихся совпадает с ответом в учебнике, и учащиеся рады тому, что они правильно ответили и знают, что их не накажут за ошибку. Но выучили ли они что-то особенно ценное? И нужно ли было кому-то думать? Нет. В этом и заключается проблема.
Вместо того, чтобы задать вопрос, на который есть один определенный ответ, давайте представим, что учитель задал такой вопрос: "Как Колумб уговорил команду плыть с ним, когда большинство людей в то время верили, что земля плоская и что можно было доплыть до ее края и упасть?" Действительно, этот открытый вопрос не относится к стандартизированному формату "правильно - неправильно", которые предпочитают учителя, но он требует мышления.
Ограничивая размышление студентов о дилемме правильно-неправильно, мы разрушаем их природную любознательность, подавляем энтузиазм и убиваем способность к творчеству. Длительный процесс утилизации собственных способностей провоцируется не только скукой. Причина также в том, что нас обучают быть зависимыми от авторитетов и от их моделей правильного ответа. Это, без сомнения, удерживает студентов от полного раскрытия их потенциала, способного принести жизненный успех.
Важно помнить о том, что учителя не только обучают нас в рамках системы, но и сами являются ее продуктом. Когда я слышу, как учителя жалуются на свои условия работы и низкую зарплату, я задаю им один вопрос: "Почему же вы терпите?" Точный ответ - это: "Потому что я люблю учительскую работу". Мой следующий вопрос такой: "Как вы смогли бы преподавать и зарабатывать больше денег?" И чаще всего ответы такие: "Найти работу с неполным рабочим днем", "Продавать недвижимость" или "Выйти замуж за деньги". Многие шутливо добавляют: "Выиграть в лотерею". Эти ответы я слышал слишком часто и раньше. Редко попадаются оригинальные идеи.
Когда я спрашиваю: "Что бы вы еще, кроме сказанного, могли бы сделать, чтобы зарабатывать больше денег?" - они отвечают: "Это невозможно" или "Не получится".
По мере того, как продолжаются эти беседы, мы начинаем видеть, что настоящая проблема имеет мало общего с выбором, который существует или отсутствует у учителя. На самом деле проблема в неспособности творчески думать и быть изобретательным.
Когда я разговариваю с учителями, я неохотно сообщаю им, что стал финансово независимым благодаря преподаванию - профессии, которую я тоже очень люблю. Когда я все же это говорю, то обычно в ответ вижу застывшие, стеклянные взгляды. Многие из людей, с которыми я беседую, не могу поверить, что можно стать богатым, будучи учителем. Я представляю, что их пустые взгляды сравнимы со стеклянными взглядами, которые они сами часто получают от своих скучающих учеников.
Несколько лет назад у меня была подруга, в колледже которой профессор литературы искренне считал, что только его интерпретация классики является единственно правильной. В результате на своих лекциях он никогда не оставлял времени для дискуссий. Когда класс начал читать "Моби Дика", книгу, за которой даже сам ее автор признавал право быть истолкованной по-разному, наш профессор по-прежнему настаивал, что его интерпретация лучшая и единственно приемлемая. Он предупреждал, что все, кто досконально не выучит его лекций, получат па экзамене плохую отметку. Найдя такой курс скучным и вредным, моя подруга пошла к профессору и попыталась ему объяснить, что требуя от студентов механического заучивания, он по существу не позволяет их мышлению развиваться самостоятельно. Он ответил: "По вашему это не я изучал литературу все восемнадцать лет и могу позволить, чтобы студенты объясняли мне смысл тех или иных произведений?"