Если не родилась красивой или Счастье вопреки
Шрифт:
– Ничего страшного, – как можно мягче сказала я, – накрывайте здесь, в гостиной. И как вас зовут?
– Милора, леди, – сказала служанка.
– Накрывайте, а то тяжело поднос держать.
Милора с проворством, странным, для её возраста и комплекции начала суетиться вокруг стола под нашими пристальными взглядами. Разговаривать при служанке мы не стали, мало ли. Женщина быстро накрыла на стол и обратилась ко мне:
– Всё готово, леди. Что ещё прикажете?
– Милора, а кем вы тут работаете? – спросила я.
– Обычно работаю горничной, но пока приставлена к вам, как личная служанка, – опять же со страхом проговорила женщина, руками теребя свой белый передник.
– Вы меня боитесь?
– Что вы, леди, – ещё больше напугалась женщина.
– Почему же вы так напуганы и нервничаете? Не бойтесь, я вас не обижу.
– Просто…, – замялась служанка, если Вы на меня пожалуетесь господину, то он меня уволит, даже не выплатив жалование. А мне надо семью кормить, – уже чуть ли не со слезами ответила Милора.
– Я же говорю: бесчувственная ледышка! – даже Ленку задело подобное отношение.
Милора вздрогнула от этих слов, но продолжала покорно стоять.
– Да не бойтесь, всё хорошо, у меня нет привычки жаловаться по малейшему поводу. До ужина можете быть свободны. А ужин накройте так же здесь, в гостиной, – распорядилась я.
– Хорошо, леди Вайолетта! – сделала, наверное, всё же книксен, Милора и поспешила к выходу, на ходу выслушивая раздражённые вопли моей подруги о том, что она опять неправильно произнесла моё имя.
– Да успокойся уже, – осадила я Ленку.
Не знают они тут таких имен, сложно привыкнуть, а мне без разницы, – ты же знаешь, что я не люблю своё имя, а такой вариант мне даже нравится.
– Раз тебе нравится, то не буду больше поправлять, – подозрительно быстро согласилась подруга, – пойдём обедать скорее! А то у меня желудок скоро к позвоночнику прилипнет.
– Пошли, – согласилась я.
После обеда от нечего делать мы пошли обследовать сад. Выйдя за стеклянную дверь, я ощутила необычайную радость от соприкосновения моей кожи с солнечными лучами и первым глотком свежего воздуха. Это вам не городская смесь газов, дыма и канцерогенов. Здесь воздух был другой: чистый, сладкий, пьянящий – от него кружилась голова, и хотелось летать. Со своим обостренным чувством прекрасного, меня пленяло всё. Казалось бы, что тут примечательного: трава, лес, небо, солнце (а солнце ли?), но для меня было всё иное, всё необычное и волшебное. Сколько лет я читала фантастические книги, представляя себя на месте героев. Даже не могла подумать, что со мной случится подобное, и я своими глазами увижу другой мир. Ленка же моими восторгами не прониклась, она себе уже назначила цель, и ей не терпелось её достичь, а до листиков – цветочков ей дела не было.
В результате нашего обследования территории мы поняли, что этот кусок сада является личным для этих покоев, и ограниченным плотной, высокой живой изгородью. Перед самой стеклянной дверью располагалась поляна, я подумала, что не плохо бы тут было обедать, надо будет попросить Милору поставить сюда обеденный стол и стулья.
Таким вот образом мы и скоротали время до ужина, после которого усталые, но довольные полезно проведённым временем разошлись по своим покоям. Ленка пошла к себе, а я отправилась принять ванну, которую я заприметила ещё при первом посещении уборной. После ванны, завернувшись в мягкий халат, я расслабленная и уже настроенная на сон вошла в спальню, то была несколько озадачена лежащим на моей постели поздним гостем.
– И как это понимать? – сложив руки на груди, строго спросила я.
Гость неторопливо потянулся, перевернулся на живот, и только потом ответил:
– Чтоу?
– То ты пропадаешь на целые сутки, то появляешься как снег на голову…
– Неу сутки, а троуе. Делау быули, маума поулный отчеут запроусила. Яу веудь тоулько теубя привеусти доулжен быул. Воут и допрашиваули меняу. А яу каук тоулько омвободиулся сраузу к тебеу, а тыу воун каук, – обиженно засопел фамильяр.
– Я же не знала! Я думала, что ты сделал дело и забыл про нас, – присаживаясь на кровать уже мягко сказала я.
– Не ваус, а тебяу. На твоую подругу мнеу всёу равноу, онау мнеу не нраувится. Яу её тоулько из-за теубя теурплю.
– Чем же она так тебе не угодила?
– Не вкусная, – ответил Второй, вылизывая переднюю лапу.
– А я вкусная получается?
– Оучень, яу тауких вкусных не встречаул еуще, – мечтательно закатил глаза рыжий прохвост, а я озадачилась.
– И что же у меня такого вкусного?
– Энеургия, конеучно! Заубыла, чтоу мы еуй питауемся?
– Так вы же энергией хозяина питаетесь, а не всех подряд, насколько я знаю, – неуверенно сказала я.
– Праувильно, тоулько хозяуина нужно снаучала науйти, дляу эутого мы и пробуем у всеух энеургию, – пояснил фамильяр, – твояу энеургия мнеу подхоудит, яу хочу чтоубы тыу стаула моеуй хозяуйкой.
Такого поворота я совсем не ожидала.
– Но ты же говорил, что хозяев с магическим даром выбираете, – попыталась я подловить фамильяра, основываясь на его же собственных рассказах.
– А ктоу скаузал, чтоу у тебяу его неут? – хитро прищурившись, спросил Второй.
– Действительно, никто не говорил, но и не говорил, что он у меня есть, – я с подозрением уставилась на фамильяра.
– Еусть у тебяу даур феуйский, – как бы нехотя признался фамильяр.
– Это как? – не поняла я.
– Ну, чтоу теубе непоняутно?! Феуя ты, непрояувленная тоулько.
– Ты меня вообще запутал! Ленка – ведьма, я – фея. Да я вообще о феях мало что знаю! – подскочила с кровати я и стала ходить кругами.
– Да не неурвничай таук, Винтеур поутом раскаужет теубе всё.
– Сомневаюсь, мы с ним столкнулись сегодня, он только ледяным презрением нас одарил, – такой человек ничего не будет объяснять.
– Не воувремя выу проусто. Таук каук? Хозяуйкой моуей будешь?
– А что я должна до этого делать?
– Дауть мнеу указательный паулец праувой руки.
– На, – без задней мысли протянула Второму палец и вскрикнула, когда он мне его прокусил, и сильно так, до крови, но потом лизнул и боль прошла.
– Всёу, твоуя кроувь и мояу слюна свяжут наус с тобоуй. Тепеурь тыу мояу хозяуйка и доулжна мнеу дауть наустоящее имяу.
Ненадолго я задумалась, а потом торжественно произнесла: