Если он оборотень
Шрифт:
– У него нет избранницы,- повторяет как в полусне отец, а мать нервно всхлипывает, тем не менее, оставаясь на своем месте.
Но, не смотря на это всем понятно. Всеволод избрал себе пару, без которой теперь проведение обряда бесполезно. И где её искать непонятно.
Приглашенные ушли, дав понять, что не обижены на произошедшее, ведь каждый волк хорошо знает, против природы не попрёшь. А тут вожак, ссорится с ним себе дороже, да и у невесты заблестели глаза вовсе не от слёз, а от радости. Не хотела. Уговорили или заставили. А, значит, всё правильно. На то и нужен этот свадебный обряд , чтобы избежать ненужных будущих разводов.
–
– Решил не сдаваться отец. Ну, а кто бы бросил своего сына? Любой пытался бы до последнего.
– Надо,- согласилась мать, аккуратно приглаживая короткие волосы на голове безучастного брата,- всех бы построить и выбирать. Ни на эту, ни на ту, может какая и попадётся. Сколько у него есть времени?
– Дня три, максимум неделя,- произнёс доктор, корректно не встревающий до этого времени. Понятно, что он постарается совершить всё возможное и невозможное, как делал до этого момента, и даже больше, но серебро издавна сильная вещь.
– Через два часа встречаемся тут же. Постараемся обойти знакомых, обязательно предложу деньги. И потом, вдруг это случилось поблизости , а мы не заметили, - бросил через плечо отец и спешно ушел вместе с А ндреем.
Неприятный холодок пробежал по тему Катрины и заглянул в душу. Ещё час назад она не хотела, чтобы брат очнулся из-за чужой, по сути, для него женщины, а теперь была бы рада, если это всё произошло. Он должен жить, однозначно, а всё остальное просто мелочи. Тишина, писк приборов просто давили на уши, вероятно, поэтому доктор и регистратор предпочли покинуть палату. Даже жена старшего брата вышла, под предлогом сделать звонок и сейчас стояла за стеклянным окном в стене.
– Знаешь, мам, мне кажется, что Лика любит его,- К атя прижалась к матери , устало опустившейся на край кожаного диванчика.
– Эта та девочка, ваша подружка, из-за которой всё случилось?
– Мам, она не виновата.
– Я понимаю,- мать успокоительно похлопала по руке Екатерины, как всегда делала в детстве, - молодые люди, а тем более, такие как мы рано или поздно с чем-то подобным встречаются. Ранения, дикие звери, оборотни. Севе досталась серебряная пуля. Отец горячится, которую ночь и вовсе не спит, но это от того, что боится за него. У нас с ним тоже было всё не просто, но не так. А как сам Сева относится к этой девочке?
– Она ему нравится. Ну, ты знаешь, Севка как в принципе не хам с нормальными девушками, женщинами. А для Лики очень многое делал, особенно в последнее время. Только она человек.
– Да, ей нельзя, опасно,- рассеянно произнесла мама , не сводя взгляда с сына, который в настоящий момент лежал безвольной куклой.
Через полтора часа вернулся брат, а за ним и отец. И невесты, которых удалось найти, кого-то уговорить за это короткое время. Почти все без родственников , ведь их привели буквально с улицы. Катя молча смотрела как падает лента один раз, второй, третий… Губы отца превратились в тонкую напряженную линию, дёргающуюся всякий раз, когда девушкам пришлось поднимать ткань. Мать с натянутой улыбкой смотрела на предполагаемую сноху, берущую сына за руку, но вряд ли успела запомнить какую-либо из них конкретно. Катрина не выдержала этого трагичного спектакля и вышла на улицу , сославшись на сильную головную боль.
***
Я не знала, куда себя деть, а потому с самого начала субботнего утра ушла на квартиру к родителям. Полить цветы, разобраться в вещах. Зашла их соседка, выпили по чашке кофе, а потом я подарила ей на память красивый заварочный чайник с причудливыми завитушками и расписными птичками на пухлых боках. Но как только женщина ушла, навалилась подруга моих последних дней - тоска. Сама атмосфера, обстановка давили, но старалась этого не замечать, а когда совсем стало невмоготу, отправилась обратно, к себе. Поначалу я постоянно поглядывала на телефон, ожидая звонка от Петровых, но мысль о том, что надо отвыкать всё чаще возникала в голове " Отучайся и забудь , у них своя жизнь, а ты в ней только лишь случайна ". По дороге зашла в магазин и купила нитки для вязанья. Д авно хотела смастерить себе что-нибудь этакое ажурное, но не хватало времени. Теперь вечера расписаны, на повестке только тренировки и кружок умелые ручки.
А ближе к пяти часам вечера раздался звонок. Сердце замерло, а потом меня начало колотить, и только-только успела поставить на стол чашку, готовую выскользнуть.
Сева. Мой любимый. Мой волк. О н жив, женат и хочет поговорить. И я не буду кривляться, ведь, по сути, обязана ему не только жизнью, но той, прошедшей возможностью почувствовать себя счастливее.
– Да,- я села, ведь в ногах ни силы, ни правды нет,- привет. Как ты?
Но незнакомый женский голос с напряжением ответил на том конце связи.
– Анжелика? Здравствуйте.
– Добрый день. Кто вы?- Отчего-то пришла мысль, что это новоявленная жена Всеволода хочет пообщаться, сказать, чтобы не писала (неужели она прочла мои сообщения?) и не звонила ему.
– Я мама Кати и Севы , Ольга Константиновна Мне нужно с вами увидеться и поговорить. Вы можете?
– Да, конечно,- я едва не подпрыгнула от неожиданности.
– А где. Если удобно, приезжайте ко мне. Или в кафе.
– Честно говоря, мне хотелось бы пообщаться без свидетелей. Вы понимаете, что значит для нас полная конфиденциальность. И если можно, не ставьте Катю в известность до нашего разговора,- она замялась.
– Совсем?- я не знала, на что и думать.
– После того, как увидимся, можете, если захотите. А пока лучше не надо. Вы поймете меня, как только посвящу вас в суть дела. Это касается моего сына.
Она появилась ровно через час, как и говорила. Ростом даже чуть ниже меня, стройная подтянутая, с отпечатком усталости на приятном лице. На вид Ольге Константиновне можно было бы дать лет сорок, не больше, хотя точно знаю, что примерно лет на десять она старше. Наверное, все дело в крови, образе жизни. Я пригласила её в большую комнату, и мы обе присели на один диван, хотя места было достаточно и без того.
– То, что я хочу вам рассказать очень важно для меня, как для матери. Это касается любого из детей, а не только Всеволода,- она смотрела так внимательно, только казалось, что видит не меня, а Севу.
– Понимаю, и слушаю Вас,- я нервничала, а потому положила на колени пряжу, начала сматывать в клубочки. Это занятие не успокаивало, но другого придумать не могла.
– Как он?
– Плохо, врач сказал, что осталась дня три, неделя,- материнское горе лилось из красивых желтых глаз, так похожих на глаза её детей, а голос дрожал.- Достаточно пальцев двух рук, чтобы сосчитать случаи, когда удается справиться с этим металлом, если он попадет внутрь, и то при условии, что извлечена пуля быстро, а тут…