Если он опасен
Шрифт:
— Ради власти. Он достаточно близок к верхам, а потому знает, каким образом правительство использует наши таланты, и хочет заполучить нас в свое полное распоряжение. По твоим рассказам нетрудно догадаться: глупец верит, что сможет каким-то образом перенять одаренность и использовать в собственных корыстных интересах. Возможно, помимо могущества, его интересует и кое-что другое — например, деньги и женщины. Как я уже сказал, сейчас за каждым его шагом пристально следят. В скором времени многое прояснится: в частности, удастся узнать, кто же такой на самом деле Чарлз Корник.
— Только не пытайся доказать, что в королевстве осталась
Леопольд усмехнулся:
— О, конечно же, нет. Мне любезно разрешили пользоваться библиотекой, и я смог собственными глазами убедиться, что это настоящая сокровищница. Все во имя короля и отечества, как сам понимаешь.
— Поосторожнее с двусмысленными шутками. Итак, что же удалось выудить по поводу Корника?
— Твой Чарлз Корник на деле вполне может оказаться Уильямом Чарлзом Корником Уэндаллом Третьим.
— Неудивительно, что нам не удалось ничего обнаружить: искали не под тем именем. Родственник того самого Уэндалла, который выжимает все соки из земли и арендаторов, но в то же время бросил дом на произвол судьбы?
— Родственник, причем очень близкий — родной брат. Корник служит у него управляющим, а одновременно занимает какой-то мелкий пост в канцелярии Чаффингтона; правда, не так давно был вынужден уехать в деревню, чтобы позаботиться о больном родственнике. Сам же Уэндалл понятия не имеет, что происходит, и не ведает, какими делами занимается родственничек. Простак полностью доверяет брату, себя считает избранным Богом миссионером, чья жизненная цель — нести истинную веру несчастным, обездоленным язычникам в самых дальних уголках земли. Если не изменяет память, три последних месяца просветитель обитает где-то в Африке: полагаю, без устали проповедует.
— Есть надежда, что в ближайшем будущем неприятности все-таки закончатся.
Аргус искренне обрадовался, но сердце почему-то сжалось, словно от холода.
— Да-да, и тогда тебе придется проститься с прекрасной Лорелей и вернуться к прежнему существованию и к прежней пустоте.
В голосе Леопольда послышались сердитые нотки, и Аргус взглянул с удивлением.
— Для Лорелей я не самый удачный выбор.
— Вряд ли она так считает, иначе не бегала бы к тебе на свидания каждый вечер.
— Значит, шпионишь?
— Всего лишь видел, как вы встречаетесь, и больше ничего. — Леопольд пожал плечами и хитро улыбнулся: — К сожалению, продолжение скрывает огромный дуб, за которым вы неизменно прячетесь. — Барон Старкли снова стал серьезным. — Поверь, я не хотел ничего говорить на этот счет, потому что и сам далеко не безгрешен, и все же не могу молчать: разве прекрасная юная леди заслуживает столь пренебрежительного отношения? У нее доброе сердце, а страсть ваша бросается в глаза — хоть зажмуривайся. К тому же должен напомнить, что именно мисс Сандан спасла твою чертову жизнь!
— Знаю, — тихо ответил Аргус. — И понимаю, что недостоин ее любви.
— Что за нелепость! Почему, позволь спросить? Уж не потому ли, что ты — всего лишь рыцарь королевства, а она — дочь герцога? Неужели веришь, что лорд Санданмор обратит внимание на подобную мелочь? Конечно же, нет, и тебе это прекрасно известно. К тому же бедняком тебя никак не назовешь, да и наши способности ничуть ее не пугают.
— Пока не пугают. Но женщина меняется, едва замечает проявление дара в собственном ребенке, особенно если дар этот не из простых.
Леопольд покачал головой:
— Аргус, пора забыть о прошлом. Разве недавние браки не доказали, что ужасная история отступает, уходит в прошлое? Что, если именно нашему поколению дано разорвать трагический круг? Мы обязаны учесть горькие ошибки предков и пойти дальше. Только подумай: сын Гревилла обладает ярко выраженным талантом исцеления — подобного в нашем роду не встречалось на протяжении многих поколений. Но и он сам, и, разумеется, его супруга Алетея в мальчике души не чают. Виконт Радмур женился на Пенелопе и вместе с молодой женой принял в дом одиннадцать наших детей. Одиннадцать! И что же? Все прекрасно уживаются, а Эштон упорно постигает премудрости, чтобы в случае необходимости помочь и собственным детям, и тем, которых привела Пенелопа. То же самое можно сказать о Хлое и ее муже Колинсмуре. Счастливая, любящая, дружная семья.
— И все же принимать окончательное решение еще рано, — упрямо стоял на своем Аргус, однако Леопольд лишь нетерпеливо махнул рукой.
— Если хочешь, можешь меня ударить, но только потом. А сейчас я все-таки скажу все, что думаю. Видит Бог, парень, многие мечтали бы заполучить такую супругу, как леди Лорелей. Красива, умна, смела, любит братьев, сестер, бесчисленных кузенов и вообще всех детей на свете, не боится наших причуд и — сразу видно — способна разделить страсть. Ради тебя рискует всем, что так важно для особы ее высокого статуса. Да если бы женщина смотрела на меня так, как смотрит на тебя она, то я считал бы себя счастливейшим из смертных! А если бы ты оказался умнее, чем есть на самом деле, то выбросил бы из головы нелепые предрассудки, схватил мисс Сандан в охапку и со всех ног помчался бы в ближайшую церковь.
Завершив бурный монолог, барон Старкли не стал дожидаться реакции кузена и поспешил выйти. Таким рассерженным Аргус его еще ни разу не видел. К тому же в семье всегда считалось, что Леопольд намеренно сохраняет статус холостяка: ведь он сам признался, что далек от святости, хотя назвать его заправским сердцеедом было бы несправедливо. И вот сейчас возник неожиданный вопрос: а что, если Леопольд стремился к обычному человеческому счастью, мечтал о любящей жене и детях, но пока не мог найти ту, которая сумела бы понять и принять? Должно быть, способность кузена безошибочно распознавать не только ложь, но и полуправду серьезно осложняла существование, но в то же время он в полной мере обладал всеми качествами, которые ищет в будущем супруге любая женщина.
Сэр Уэрлок нервно взъерошил волосы. Родственники сплотились против него и дружно пошли в наступление: каждый считал своим долгом осудить пренебрежительное обращение с Лорелей, каждый спешил прочитать длинную лекцию о вреде предвзятого отношения к браку вообще. И даже Олимпия, в полной мере разделившая с братом тяжкий груз материнской ненависти, не хотела понять простого страха, опасения навредить Лорелей, доставить боль и страдания.
Аргус подошел к окну и невидящим взглядом посмотрел в ту сторону, куда герцог повел детей. Вновь вспомнилось, что этот человек пережил два неудачных брака и все же не утратил способности наслаждаться жизнью. Правда, союз с матерью Лорелей принес счастье, но ведь за ним последовал еще один, крайне печальный опыт! И все же герцог не выглядел ни разочарованным, ни удрученным. И это при том, что бедняга ступил на опасную тропу семейной жизни совсем молодым!