Если совершено убийство
Шрифт:
— Да, губы такие безжизненные, — заметил Уэксфорд. — Неужели вы покажете это ее матери?
— Мы не нашли ее мать, чтобы показывать ей.
— Я нашел, — произнес Уэксфорд и рассказал все, что узнал.
Говард слушал его, согласно кивая, правда с некоторой неуверенностью.
— Лучше привезти ее сюда, — решил он. — Она должна опознать тело. Лучше, чтобы за ней поехал ты. Возьми с собой Клементса и, может быть, женщину-констебля. Думаю, тебе следует поехать прямо сейчас, Рэдж.
— Мне? — уставился на него Уэксфорд. — Надеюсь, ты не станешь посылать меня туда
Он чувствовал себя Хасаном, слышавшим о пытках, которым подвергали влюбленных, но, к счастью, не видевшим их и, естественно, испытавшим ужас и возмущение, когда Гарун аль-Рашид велел пытать их в его присутствии.
Говард не был восточным садистом. Он выглядел измученным, худое лицо его побледнело.
— Конечно, я не могу тебе приказывать. Ты — мой дядя, но…
— Никаких «но», и дядя мне не дядя. Я иду, — заявил Уэксфорд.
Он позвонил Мелани, как и обещал. Со слабой надеждой и страхом спросил:
— Слышно что-нибудь о Луизе? — Взглянув на часы, обнаружил, что уже шел второй час, то есть уже могли быть какие-то новости, если бы Луиза позвонила.
— Ни слова, — ответила Мелани.
Так… Надо осторожно подготовить почву.
— Я бы мог… — чуть дыша от страха, продолжил он, — есть люди, с которыми вам надо бы поговорить. Могу ли я приехать к вам прямо сейчас?
— Бейкер говорил, что нам никогда не удастся ее опознать, — сказал Говард. — Для него это будет потрясением. Не делай такое несчастное лицо, Рэдж. Она же должна была быть чьим-то ребенком.
Клементс сел за руль, и они поехали через Гайд-парк, где уже появились нарциссы.
— Не рановато ли? — спросил Уэксфорд с пересохшим горлом.
— С луковицами что-то делают, сэр, как-то обрабатывают их, и нарциссы зацветают раньше положенного времени. — «Клементс, как всегда, знает все обо всем, — раздраженно подумал Уэксфорд, — и умудряется это преподнести так, что просто неприятно слушать». — Не понимаю, почему не дать вещам идти своей чередой и не действовать против природы? А потом ведь займутся кукушками и заставят их прилетать в декабре.
На всех светофорах Кингс-роуд загорался красный свет, поэтому продвигались они медленно, а когда Клементс свернул в арку к Лейсбрук-Плейс, Уэксфорд почувствовал себя совершенно больным, как тридцать лет назад перед экзаменом на должность инспектора. Кирпичная кладка Лейсбрук-Хаус сверкала на солнце словно янтарь, а деревья оставались серебристо-серыми и еще не тронутыми весенней зеленью, но форсития была ослепительно золотой, а маленькие серебристые «букеты», которые он заметил среди подснежников, выглядели как кусты волчьей ягоды, и они были рассыпаны по всей лужайке. Было очень тихо и спокойно. Дом грелся в робких лучах солнца; в воздухе пахло свежестью — и никаких следов выхлопных газов, к которым Уэксфорд уже начал привыкать.
Молодая, довольно энергичная горничная впустила его в дом и сказала:
— Она сообщила мне, что вы придете. Входите и чувствуйте себя как дома. Миссис Дербон наверху с ребенком. — Была ли это новая поденщица, которая воровала вещи и которая могла унести шарф от Гуччи, но не сделала этого? Увидев полицейскую машину,
— Они останутся там, — пояснил Уэксфорд и прошел в комнату, где Дербон показывал ему карты, а его жена открыла душу.
Глава 16
…я боюсь, что словам моим не будет веры; и тем более я этого опасаюсь, что весьма сознаю: если бы не видел я сам, то нелегко было бы меня убедить, чтобы я поверил другому рассказчику.
Уэксфорд не стал садиться, а ходил по комнате, надеясь, что хозяйка не заставит себя долго ждать. Неожиданно на фоне беспокойства о ней ему пришло в голову, что если девушку опознают, то и дело будет закрыто. Луиза Сэмпсон убита, а кто же мог быть ее убийцей, как не ее отчим, Стивен Дербон?
Теперь мотив: его надо было представить себе как можно четче. Мотивов — больше чем достаточно. После разговора с Верити Бейт Уэксфорд больше не сомневался в искренности любви Луизы к Дербону, но в то же время предполагал, что Дербон говорил правду мистеру Бейту. С другой стороны, он вначале был любовником Луизы и испытывал к ней довольно сильное чувство, которое после встречи с ее матерью ослабло. Конечно, это противоречило существующему стереотипу — ведь в данном случае мужчина предпочел взрослую женщину юной девушке, но Уэксфорду нетрудно было представить себе это. В конце концов, мужчина мог любить и двух женщин одновременно. Предположим, Дербон женился на матери потому, что она больше соответствовала его вкусу; почему бы в таком случае не держать дочь в качестве любовницы? Или, может быть, их связь началась после того, как Дербон нашел ее в квартире Адамса, а к тому времени он уже устал от матери?
В таком случае Дербон почти определенно был отцом ребенка Луизы. Уэксфорд тяжело опустился на стул, когда вдруг подумал, что этим ребенком могла быть Александра. До этого момента он особенно не размышлял о словах Луизы, которые ему сообщил Адамс, о том, что ее мать не могла иметь детей. В конце концов, Луиза говорила, что тогда ей было только пятнадцать лет. Она могла ошибаться и незначительное хирургическое вмешательство посчитать серьезной операцией. Если же говорила правду, то Мелани Дербон не могла быть матерью Александры. Однако ее муж мог принести в дом своего собственного ребенка — его и Луизы. А Мелани могла и не знать, чей это ребенок, которого Дербон мог усыновить «через третьих лиц».
Александра — приемный ребенок… или, точнее, усыновленный одним из родителей. Тогда становится понятным довольно безразличное отношение матери к маленькой девочке и страстное обожание отца — родного отца.
Да где же она и чем занимается столько времени? Почему не спускается? Уэксфорд слышал шум ее шагов, но больше ни звука. Луиза могла угрожать Дербону (особенно если он начал охладевать к ней) рассказать матери об их связи и о ребенке. Вполне реальная угроза. Луиза была не просто молодой девушкой и его любовницей, но и его падчерицей. Мелани, безусловно, сразу же оставила бы его, если бы узнала об этом. Очень серьезный мотив для убийства.