Если твой босс... монстр!
Шрифт:
Шорох… Глухой стальной лязг… Шумный вздох… И холодные, хлесткие, как удар кнута, слова Верле-старшего:
— Ты что творишь, щенок? Хочешь подставить под удар дело семьи? Предать свой род? Меня?
И в ответ отрывистое, на грани отчаяния, но, тем не менее, все еще упрямое:
— Я никогда не предавал тебя, отец. Делал все, что ты прикажешь. Но так поступить с Евой не могу. Взять силой… Жить с женщиной, которая ненавидит тебя… Это неправильно.
— Она ведьма, сын. А ведьма или подчинена нам, или враг. Иного не дано, я убедился в этом на личном опыте.
Странно, но в голосе Джаронара, наряду с властной уверенностью, слышалась скорбь и отзвуки затаенной боли — словно он сожалел о том, что совершил когда-то… Сожалел и все же не сомневался, что поступил правильно. Что ж, количество совести на килограмм тела у каждого свое, а руководит нашими делами именно она. И что для одного незаметный поступок, для другого — тяжкий грех.
— Я готов присматривать за Евой, отец… Ну, посуди сам, что она может…
Артур не оставлял попыток уговорить родственника, но, похоже, ляпнул что-то не то, потому что Джаронар буквально взбесился.
— Присматривать? Считаешь, у тебя получится так легко контролировать ведьму? Глупец… — шипел он на сына. — Достаточно! Хватит раздражать меня. Или свобода надоела? Хочешь пройти обряд посвящения раньше срока? Так я устрою. Хоть завтра. После этого тебе уже не придет в голову прекословить.
— Нет!
От крика, эхом прокатившегося по коридору, я вздрогнула. В нем было столько всего… Но больше — паники и страха. За годы знакомства я видела Артура разным: заносчивым, высокомерным, злым, язвительным, наглым, даже растерянным, но до такой степени испуганным — никогда. Что же это за обряд такой жуткий?
— А если нет, тогда прекрати спорить. Помни, мое терпение не безгранично. Все, идем… Придется зайти в кабинет, там остались…
Окончание фразы я не расслышала, ее заглушил звук шагов. Вскоре и они стихли — отец и сын Верле ушли.
Первая слабость схлынула. Пустота в груди все еще чувствовалась, но мне уже вполне легко давались шаги по камере. Для начала я решила все осмотреть, но, видимо, выбрала не самый лучший момент.
Дверь снова открылась, пропуская в комнату Берту, которая держала в руках поднос с едой. Аппетитный запах поплыл по помещению, напоминая, что ужин я пропустила, и организм не на шутку проголодался.
— На вот, поешь, — беззлобно, почти флегматично произнесла гиена. — Была бы посговорчивее, так и жратва оказалась бы сытнее. Воду экономь, следующую порцию принесу только утром.
— Спасибо, — поблагодарила я, немного сбитая с толку неожиданной заботой.
— Ну, бывай, ведьма, — хмыкнула в ответ оборотница и удалилась, не забыв запереть за собой дверь.
На подносе обнаружилась большая тарелка каши с мясом и овощами, два ломтя хлеба, пустой стакан и кувшин с водой. Ризотто чужого мира пахло просто замечательно. Очень хотелось взять ложку и немедленно попробовать, но тревожные мысли мешали это сделать.
Вдруг отрава? Нет, убивать меня точно никто не планировал — я им пока нужна живой, со своими ведьминскими способностями. Тогда что? Снотворное? Хорошо бы — день выдался не из легких. Но если сразу засну, не успею подумать над предложением Верле, а срок мне определили до утра. А может, какое-то подчиняющее волю снадобье? Или, хуже того, приворотное?
Ладно… Что толку гадать? Без еды долго не протянуть, да и силы еще понадобятся. Верле, в любом случае, заставит проглотить все, что ему нужно. Так или иначе.
И я, отбросив сомнения, приступила к ужину. А вот потом… Потом наступило время вопросов, которые возникли после разговора с Артуром и на которые я очень надеялась получить ответы.
— Мура, — позвала тихонько, отодвигая от себя тарелку. — Можешь рассказать, что за ритуал такой, когда кровью обмениваются?
— Ох, Евка, тяжко мне говорить, — слабо прошелестела книга. — Да, видать, придется. Отследить всю магию Эшей мне не под силу, но раз этот мажонок уверяет, что ритуал был, значит, правда. В древности считали, что кровь побратима в бою силы прибавляет, дарит новые способности…
— Считали? А по факту что происходит?
— По факту-то? Магические пути неисповедимы, девонька. Не любит вселенная, когда в ее дела вмешиваются, вот и изгаляется, как придется, над такими экспериментаторами. Кому чувства объединит…
— Это как?
— Знамо как, — Мура хихикнула. — Мужик с женой своей спит, а побратим все чует. И не токмо сердцем.
Я тоже невольно хмыкнула, представив степень попадания.
— Кого в любви лбами сталкивает. А кому срок жизни один на двоих отмеряет, это, кстати, чаще всего случается, — вздохнула книга. — Первого в сече лютой убьют, и второй — не жилец.
— Считаешь, у отца с Верле именно такой эффект сработал? — нахмурилась я.
— Уверена. И теперь, после слов мажонка, я вот чего думаю: повздорили побратимы крепко, а убить Джаронарка нашего-то не смог, вот и умыкнул. Держит его, поди, в плену, как тебя сейчас.
Неужели?
Отец жив…
Даже от простого предположения, от робкой, слабой надежды внутри разливалась теплота.
— И вот что еще, Евка… — выдернули меня из сладких грез.
— Что?
— Тигр-то непросто так вокруг нас круги наматывает. Связь у вас с ним. Магическая. Конечно, после физической близости она бы сильнее стала, но и сейчас ее со счетов сбрасывать нельзя.
— Магия у вас здесь какая-то странная, — досадливо поморщилась я. — Что ни возьми, все через постель делается.
— Любовь, Евка, самая загадочная и действенная магическая субстанция. Вот и используют ее, как самый простой, но мощный ритуал. Сразу каналы энергетические открываются — чакры по-вашему, — и сила беспрепятственно циркулировать начинает. Да, мы сейчас не об этом… Ты меня слушай. Представь тигра своего во весь рост, как есть…