Если ты меня убьешь

Мира Эмми

— Я не хотел, — снова прошептал он, прикрыв глаза. Она поняла, что он смотрит на ее губы. От этого в теле разливалось тепло, а в голове стоял белый шум. Она не соображала, а ведь должна была оттолкнуть, закричать, ударить — сделать также больно, как было ей. Не столько физически, а сколько морально. Коленка заживет быстрее сердца. А вот доверие… он мог его потерять очень быстро.

Но пока не потерял. Пока у нее также кружилась голова, когда он находился так близко. Также летали бабочки, также захватывало дыхание. У него точно была причина так поступить с ней. Но какая?

Она

как раз хотела спросить его, что все же случилось, что изменилось за эту ночь, как вдруг она почувствовала его губы. Сладкие, мягкие… Он целовал ее очень нежно. Будто извинялся за то, что сделал ей больно. Будто боялся сделать это снова. Поцелуй в подъезде был страстным, она всем телом чувствовала, что он хочет ее. А сейчас она чувствовала что-то иное.

Ее никогда не целовали так нежно, так чувственно. Обычно всегда поцелуи вели к сексу. Они были жесткими, страстными, а порой и жестокими. Олег всегда пытался сделать ей больно, принуждал к близости, даже когда она этого не хотела. Ей же проще было потерпеть пять минут, чем всю ночь слушать его упреки и оскорбления. А позже в ход пошли кулаки. За каждый ее отказ она получала сначала пощечины, затем — удары… Позже Олег стал бить ее ногами, посторонними предметами только за одно «нет».

Но сейчас все было иначе. Рома целовал ее… с любовью? Это и есть любовь? Когда хочешь не возбудить партнера и себя, а просто быть рядом, прикасаться и делать приятное. Наверно, так целуются влюбленные, так целуются с уважением.

Рома очень осторожно гладил ее по спине одной рукой, а второй чуть настойчивее прижимал ее к себе, будто боялся, что она отойдет. Только она не могла отойти — она упиралась в кухонную столешницу.

На секунду парень оторвался от ее губ. Она почувствовала что-то соленое — ее слезы.

Рома даже не дал ей сказать что-то, отвернулся и вышел во двор.

***

Похоже, он совсем сошел с ума. Полчаса назад он хотел ее удушить, убить, как минимум вычеркнуть из своей жизни. А сейчас в нем было лишь одно желание — посадить ее в машину и увезти подальше отсюда. Захотелось защитить от всего мира.

Он снова и снова вспоминал фотографии из Интернета. Только не те, за которые ей точно будет стыдно. Перед глазами была избитая девушка с перебинтованной головой, огромными синяками и отеками на лице. Она не заслужила такого обращения, чтобы она там не натворила.

Рома сидел на крыльце дома, когда Дарина вышла из дома.

— Ребята докрашивают коридор… — оправдалась девушка. Было видно, что ей неуютно, но пришлось выйти к нему.

Парень похлопал по свободному месту на крыльце, приглашая ее сесть. Когда Дарина все же присела рядом, он взял ее за руку. Простое прикосновение, а внутри уже по венам бежит тепло. Ему было хорошо рядом, имеет ли значение ее прошлое?

Имеет. Он не мог просто взять и выбросить все из головы. Ему надо хотя бы понять, почему она была такой и почему сейчас совсем другая.

Он посмотрел на нее, девушка изучала свои кроссовки. Ответит ли она? Захочет ли вообще говорить об этом? Да и с какой стати она должна ему что-то объяснять?

— Мы закончили.

Дарина

и Рома одновременно обернулись, Никита и Антон стояли с кисточками на крыльце. Они заранее вынесли сумки с одеждой, чтобы переодеться в машине.

— Можем ехать домой. Сегодня уже ничего не сделаем, — как будто извинялся Антон. — Через неделю можно уже поклеить обои и покрасить двери. Думаю, пока такого ремонта достаточно?

Дарина встала, в который раз поблагодарила парней за помощь. Спустя десять минут они уже уехали, понимая, что сегодня вряд ли атмосфера на даче дружеская. Парни чувствовали, что между Дариной и Ромой что-то поменялось, они шепотом обсудили это во время покраски пола.

— Сами разберутся, — настаивал Антон.

А Никита видел перемены в своем друге, ему они не нравились. Сам факт, что Рома влюбился в соседку, которая старше почти на десять лет, его не радовал. А негативное влияние — тем более. Раньше Рома был веселым, готовым к приключениям и любым поездкам, а теперь он выключает телефон, откладывает их встречи и в корне меняет свои планы.

— Ладно, не наше дело, — все же признал Никита.

Парни сухо попрощались и уехали.

Рома, не вставая с крыльца, наблюдал за Дариной. Та проводила парней и закрыла за ними ворота. Девушка постояла немного под тенью яблони и вернулась к нему.

— Нет смысла оставаться, раз полы сохнут. Поедем домой?

Рома пристально смотрел на нее. Домой? Вот так просто? Нет, он ее так не отпустит.

— Слово или дело?

Дарина молча отвернулась и пошла к машине.

— Слово или дело? — крикнул он вслед. — Мы не доиграли.

Он пошел за ней.

— Тебе не надоело? Почему ты издеваешься надо мной? — крикнула она в ответ, не оборачиваясь. — Чего тебе надо?

Девушка резко обернулась и столкнулась с ним. Он в два счета ее догнал.

— Чего тебе надо? — тише повторила она, пятясь назад.

Рома молча двигался на нее. Когда девушка неожиданно для себя уперлась машину, он сделал последний шаг к ней. Они так и стояли: она бесстрашно смотрела прямо ему в глаза, а он с легкой улыбкой разглядывал ее.

— Поиграть. И в этот раз нам никто не помешает.

Он произнес это шепотом, но видел, как его голос влияет на нее. Она сглотнула, но не опускала глаз. Это вызов.

— Слово.

Настал тот момент, ради которого он затеял всю эту игру. Он задаст ей вопрос, но какой? В голове крутилось больше сотни, с какого начать? На какой она точно ответит? Она также с вызовом смотрела на него. Видимо, ей самой хотелось понять, что у него в голове.

Да он сам не знал. Вместо того, чтобы продумать, что же он спросит, он думал лишь об одном. Он представлял, как бы стянул с нее эту футболку, отбросил ее в сторону, снял с нее бюстгальтер и ласкал ее грудь. Он бы целовал ее соски, поднимался к шее, а руками бы, наоборот, спускался вниз. Он бы в два счет расстегнул ей джинсы и залез бы в трусы. Как же он этого хотел! И плевать на всю эту историю с олигархом Волковым, ее сомнительным прошлым. Прямо на заднем сидении его BMW он бы ласкал ее и любил.