Если ты меня убьешь

Мира Эмми

За минуту тишины Максим съел свой стейк из семги и принялся за рис.

А девочка все бросала на него взгляд из-под своих пышных ресниц. «Это натуральные или наращенные?» — вдруг задумался Максим. Какая в принципе разница? По ней было видно, что она ухаживает за собой, вкладывает в свою внешность деньги: дорогие шмотки — коротенький серый пиджачок, белая футболка, темные брюки со стрелками, стильная сумка, естественный макияж. Но он вынужден признать — по сравнению со сверстницами и вообще дочками богатеньких

папаш, у этой хотя бы был вкус и чувство меры.

— Так, а как тебя зовут? Вроде уже не чужие друг другу люди, — заметил он, доедая обед.

— Олеся. А ты… ой, вы Максим. Я прочла на визитке, — она демонстративно достала визитку из кармана пиджачка и убрала обратно.

— А давай на ты? Иначе я себя совсем старым чувствую.

— А сколько тебе лет? — ее глаза загорелись.

— Пошла во банк?

— А как же, — она снова отпила чай. Он видел, что она немного нервничает — хочет понравиться. При этом, ничего не ест, хоть и заказала обычный греческий салат.

— Мне сорок.

Олеся чуть не поперхнулась. С удивленными глазами она стала изучать его лицо, руки.

— Не может быть!

— Я же Дориан Грей. Знаешь такого?

Она откинулась на спинку дивана.

— Тебе тридцать. Но шутку заценила.

«Она еще и не глупая. Редкое сочетание», — подумал он. Но не стал хвалить ее вслух.

— Доедай салат, мне уже пора возвращаться на работу.

— Ой, я уже все съела, — быстро ответила она и отодвинула от себя тарелку.

— Олеся, я не шучу. Съешь все, что у тебя в тарелке, только тогда я встану.

«Еще одна помешенная на своей фигуре. Если окажется, что она анарексичка…», — начал размышлять Максим, глядя, как девочка неохотно доедает салат. Тут как раз официант принес ей мороженое.

— И десерт! Только потом мы с тобой попрощаемся.

Олеся бросила на него сердитый взгляд, но все же взяла десертную ложку и начала есть мороженое.

— Если ты думаешь, что я не ем ничего, то ты ошибаешься. Я не долбанутая фанатка костей, — с обидой произнесла она.

Читает мысли? Максим невольно улыбнулся.

— Я так не думаю, просто ты еще маленькая, не понимаешь, что выглядишь прекрасно. Лет через десять поймешь, что это того не стоило.

Не смотря на его серьезный голос, девушка все же уловила комплимент и зарделась. С покрасневшими щеками, еле сдерживая улыбку, она все же доела мороженое и показала ему пустую тарелку.

— Теперь можешь спокойно идти на работу. Обещаю, в туалет блевать не побегу. Слишком брезгливая.

Одиннадцатая глава

Олеся зашла домой и бросила ключи на тумбочку. Замешкавшись, она снова взяла ключи и повесила их на крючок в

виде уточки. Папа не любит, когда вещи лежат не на своих местах. Девушка переобулась в домашние тапочки и прошла в зал.

Пап, ты дома? — позвала она. Дома было подозрительно тихо. Странно, даже домработницы не было видно, а она ведь как раз должна в это время убираться в квартире. Видимо, папа отменил.

Олеся зашла в свою комнату, переоделась в домашний костюм, бросила вещи в корзину для грязного белья и вернулась в зал. Там она достала телефон из кармана штанов и набрала номер отца.

Привет, пап, я дома.

Прекрасно. Я занят. У тебя что-то срочное? — своим привычным строгим тоном спросил оте.

Александр Николаевич, подпишите, — услышала она на фоне голос секретарши.

Да, не особо. Я просто позвонила сказать, что пятерку получила.

Списала? — голос отца не изменился. Полное равнодушие и спокойствие.

Ну… да, у меня были шпоры, но ведь и списывать надо уметь, — ответила она словами Максима.

Мозги включать надо уметь. Учиться и зубрить, а не шпаргалки делать по ночам. Все, я занят, до вечера!

Отец первым дал отбой.

Олеся не стала напоминать, что он обещал днем быть дома. Раз в месяц он проводит полдня с дочерью, таким образом выполняя свой отцовский долг. Остальное время она может его даже не видеть — папа уходит рано, приходит поздно. Но с тех пор, как родители разъехались, Саша пытался наладить общение с дочкой. Только выходило не очень сносно, хотя сам он считал себя примерным отцом.

Олеся набрала номер мамы. После пятого гудка та все-таки взяла трубку.

— Дорогая! Привет! Как экзамен? — с ходу поинтересовалась мама Ксения.

— Пятерка. Я списала, — поспешила уточнить Олеся.

— Ну, я все равно тебя поздравляю! Ты умница!

— Мама, я хочу к тебе, — вдруг призналась она.

— Солнышко, ты же знаешь… — голос мамы задрожал, — Тебе нужно окончить университет, устроить свою личную жизнь. А что ты получишь тут, в Воронеже?

— Маму…

— Папа же рядом! Конечно, он не может быть постоянно с тобой. Но и я тоже не смогу сидеть рядом с тобой на кухне. Я работаю — ухожу в 8, возвращаюсь в 9. Ты только потеряешь шанс выбиться в люди и заработать себе имя.

— Какое? Тупой дочки богатенького папаши? Как будто ты не знаешь, какого люди мнения обо мне. А может я хочу начать сначала? Без папы и его фамилии.

— Без его денег и машины?

— Ну, пусть так. Я хочу чего-то стоить, — ответила Олеся не сразу. Конечно, перспектива остаться без денег и машины ее не особо нравилась. Но она понимала, что этот разговор вряд ли дойдет до отца.

— О. милая. Ты просто не понимаешь, что такое взрослая жизнь. Ты же не пойдешь работать кассиром в «Пятерочку»?