Если вы дадите отцу-одиночке няню
Шрифт:
— Дилан, разве твою соседку не зовут Мар… — Осознание приходит на лицо Пресли, когда она видит мое выражение. — Что-то мне подсказывает, что мама купила нам эти билеты не для того, чтобы мы посмотрели художественную выставку.
Я бросаю взгляд на Джека, который подавляет смех.
— Ты знал об этом? — Обвиняю я его.
Клянусь, я надеру ему задницу, если это так.
Он пожимает плечами.
— Джоанна могла упомянуть, что слышала, будто у Марлоу в городе выставка, и я просто предложил ей достать билеты,
— Почему ты не сказал мне? — Требую я.
Если бы я знал раньше, то был бы здесь к началу выставки и принес цветы для Марлоу.
— Может, это научит тебя дважды подумать, прежде чем кого-то арестовывать.
Он подмигивает, берет Пресли за руку и ведет в галерею, не давая мне возможности ответить.
Когда Пресли впервые привела Джека в Аспен Гроув и сделала вид, что они встречаются, у Харрисона возникли подозрения. Проведя разведку, мы выяснили, что Джек на самом деле босс Пресли, который мучает ее уже много лет. Мы решили подшутить над ним, чтобы преподать ему урок за то, что он портит отношения с Пресли.
Впервые за долгое время Харрисон, Кэш и я разыграли один из наших знаменитых розыгрышей, и мы, возможно, увлеклись. Джек не был в восторге, когда ему пришлось провести ночь в тюрьме, а теперь он почему-то считает, что я единственный, кто должен расплачиваться за тот трюк, который мы провернули.
— Что ж, эта ночь только что приняла интересный оборот.
Кэш хлопает в ладоши.
Я игнорирую его, пока мы входим в тускло освещенную галерею. Здесь полно народу, но меня интересует только один человек.
Я сканирую комнату, замирая, когда мой взгляд падает на картину с изображением нарцисса, освещенную светильниками. Он белый с персиковым центром, как тот, что Марлоу подарила Лоле в день нашего знакомства.
Мой пульс учащается, когда я вижу табличку с названием картины — «Новое начало».
В горле встает комок, и я судорожно осматриваю толпу. Почему она не рассказала мне о своей выставке? Это должно быть важно, судя по количеству зрителей и табличке «ПРОДАНО» почти на каждой выставке, включая работу с нарциссом.
У меня нет никакого права расстраиваться. Мы еще не определились с тем, что между нами, и это я предположил, что нам не нужно этого делать.
Теперь я жалею, что вообще это сказал.
По-моему, я даже не сказал ей, куда еду в командировку и что Лола в итоге едет со мной. Ведь Лола и мои родители вернутся в Аспен Гроув в воскресенье, а я улечу домой после утренней встречи в понедельник.
Меня не устраивает, что мы с Марлоу не откровенны друг с другом. Мы признались в своих чувствах, но до сих пор нам мешали логистика и миллион причин, по которым мы не должны быть вместе. Теперь с этим покончено.
Я хочу быть первым, с кем она делится своими успехами, и тем, кто обнимет ее, когда она заплачет. Неважно, будет ли у нас один день, неделя
Вот она.
Марлоу стоит на другой стороне галереи в черном цветочном платье длиной до колена с прозрачными рукавами. Замысловатый сетчатый узор из красных, розовых и зеленых цветов, переплетенных со стеблями, идеально ей подходит. К платью она подобрала свои любимые серебристые кроссовки, а ее золотистые волосы волнами спадают по спине.
Она — чертово видение, и я хочу сделать ее своей. Только своей.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь подойти, рядом с ней появляется другой мужчина. Он высокий и долговязый, с вьющимися черными волосами, строго одетый в темно-синий костюм. Мир кружится вокруг меня, когда Марлоу с ухмылкой прикладывает целомудренный поцелуй к его щеке. Я дохожу до предела, когда он набирается смелости и кладет руку ей на поясницу.
Я решительно двигаюсь по галерее, не обращая внимания на других посетителей, которые обходят меня стороной.
Подойдя к ней, я встаю между ней и мужчиной, заставляя его опустить руку.
— Дилан? — Глаза Марлоу удивленно расширяются, а ее щеки краснеют, когда она видит меня. — Что ты здесь делаешь? — Спрашивает она.
— Я не знал, что это твоя выставка, когда вошел, но, слава богу, моя мама снова решила вмешаться, потому что я не мог представить, что пропущу это. — Говорю я, кладя руку ей на спину.
Марлоу моргает и смотрит на меня, словно не уверена, что правильно меня понимает. Она заслуживает признания своих достижений, и я чертовски благодарен, что нахожусь здесь, чтобы помочь ей отпраздновать.
Если бы это была не ее художественная выставка, я бы перекинул ее через плечо и отнес в ближайший номер отеля.
— Детка, ты сказала, что красавчика из GQ здесь не будет. — Вмешивается мужчина, приподняв бровь.
Единственное слово, на которое я обращаю внимание, — «детка».
Я поворачиваюсь к нему лицом и переношу руку на поясницу Марлоу, притягивая ее ближе к себе.
— Кто твой друг? — Спрашиваю я, делая небольшую паузу, прежде чем протянуть руку мужчине.
— Меня зовут Гэвин. — Он крепко пожимает мне руку, ничуть не обеспокоенный тем, что я встал между ними. — Приятно познакомиться.
И тут я замечаю его обручальное кольцо.
— Гэвин — один из моих самых дорогих друзей и куратор в «The Artist». Он организовал мою выставку. — Говорит Марлоу, ободряюще похлопывая меня по груди.
Я ворчу в знак признательности. Друг он или нет, но мне не нравится, как он прикасался к Марлоу и как называл ее деткой. Возможно, я поступаю неразумно, но трудно не дать волю эмоциям, когда речь идет о Марлоу.
— Почему ты не рассказала мне об этом? Это невероятно.
Я жестом обвожу галерею.