Если завтра случится
Шрифт:
— Всё, как ты «любишь», — хмыкаю я.
— Притормози вон там, — командует кому-то. — Насколько планируешь задержаться сегодня в театре? — снова возвращается к нашему разговору.
— Пока не знаю.
Боюсь, что моему присутствию на фуршете будут не особо рады. Большинство танцовщиков театра считают, что место примы-балерины купил мне отец. Так что, как вы догадались, отношение коллектива ко мне предсказуемое.
— Наберёшь Семёна, когда решишь ехать домой.
— Да, хорошо, — обещаю послушно.
—
— Пока, пап.
Отключается.
Вот так всегда. Времени на родную дочь у губернатора немного. Но я уже давно привыкла к этой его извечной занятости.
Занимаю стул напротив зеркала.
— С премьерой, — говорю сама себе, внимательно оценивая своё отражение.
Не моргаю. Пытаюсь понять, что во мне изменилось. И вообще изменилось ли.
— Настенька! — в дверь стучат.
— Войдите.
В гримёрке появляется режиссёр-постановщик спектакля, а следом за ним и наш хореограф.
— Ты была неподражаема! Божественно хороша!
— Уж не перехвалите её, Борис Константинович, — осаживает его Земцова. — Словит вон звёздную болезнь и пиши-пропало.
— Да не говорите ерунды, Леночка! Зарецкая — образец скромности. Её самокритичность порой зашкаливает.
— Скорее помогает реально оценивать свои способности, — язвит хореограф. — Они, безусловно, есть, но перед нами далеко не Майя Плисецкая.
Что мне нравится в этой женщине, так это её прямолинейность. Земцова всегда будет говорить лишь то, что думает на самом деле.
— Не будете же вы отрицать, что Настя справилась с порученной миссией?
— Не буду. Однако работать есть над чем, — добавляет она строго. — Что с ногой, прима?
Напрягаюсь, услышав это.
— Всё в порядке, — намеренно лгу.
— Ну-ну, — прищуривается и цокает языком.
Глупо было думать, что она не заметит, однако я точно не собиралась уходить со сцены в разгар спектакля из-за банального несущественного вывиха.
— Мои поздравления с первым серьёзным успехом! — Борис Константинович дотрагивается до моего плеча. — Ждём тебя на фуршете. Почтишь публику своим присутствием?
— Если нет, эта самая публика не особо расстроится, — язвительно комментирует его приглашение Земцова.
И снова в яблочко.
— Перестаньте, ради бога! — возмущается Борис.
— А то вы не в курсе, что происходит, — фыркает та в ответ.
— Я приду, но не надолго, — пресекаю дальнейшую дискуссию. Не хочу, чтобы они из-за меня ругались.
— Договорились. Не будем мешать. Там, кстати, твой жених у сцены.
Надо же? Пришёл?
— Завтра же ногу показать врачу, — сухо наставляет Елена, уже стоя в дверях. — Поняла меня, Зарецкая?
— Поняла.
Щелчок. Снова остаюсь одна.
Вздыхаю. Развязываю ленты, снимаю
— Красота неописуемая, — лезу в аптечку. Ежедневный ритуал, сколько себя помню.
Обработав раны, ловко наклеиваю пластырь и наконец переодеваюсь.
Вновь устремляю взгляд к зеркалу. Изящный белый классический комбинезон-клёш в нужных местах льнёт к телу, выгодно подчёркивая каждый изгиб. И, что важно, при этом наряд выглядит весьма сдержанно, а не вульгарно.
Поправляю макияж. Вытаскиваю из коробки новые брендовые туфли.
В пустой зал спускаюсь минут через десять. Амиран сидит в первом ряду, и его белая рубашка здорово контрастирует с красным бархатным покрытием кресел.
— Так это правда? Ты здесь? — спускаюсь по ступенькам.
— Разве я мог пропустить твою премьеру? — встаёт и уверенной походкой направляется ко мне.
— Ты ведь не любишь балет.
— Не люблю, но посчитал нужным прийти. Цветы, — отдаёт мне шикарный букет.
— Спасибо, Амиран. Они… чудесные, — вдыхаю аромат алых роз, чьи бутоны тесно прижимаются друг к другу.
— Думаю, что заслужил твой поцелуй.
Смущённо улыбнувшись, касаюсь губами его щеки.
— Это всё?
— Это всё, — прижимаю к груди цветы, увеличивая между нами расстояние.
— Настя-Настя… — склоняет голову чуть влево, берёт меня за руку и сжимает своей большой горячей ладонью маленькую мою. — Скоро ты станешь моей женой. Не забывай об этом.
Он смотрит так, что сомнений не остаётся: это непременно случится. Выбора у меня нет. Да я и не против этой свадьбы, если уж откровенно.
— Не дави на мою девочку, Амир. Не забывай, ей всего восемнадцать.
Мама, как всегда, появляется в самый нужный момент.
— Какая ты… Выглядишь великолепно! — искренне восхищаюсь, глядя на родительницу, облачённую в длинное чёрное платье, украшенное переливающимися на свету камнями.
— Моя радость, сегодня все комплименты только тебе, — подходит ближе и целует меня. — Ты выступила превосходно.
— Папа звонил.
— Совесть проснулась? Это радует.
— Мам… Ты же знаешь, он уехал по работе, — по привычке оправдываю его отсутствие.
— Иногда полезно выключать режим губернатора и включать режим заботливого отца, — ворчит родительница.
— Отвезти вас домой? — вмешивается в нашу беседу Амиран, вскидывая руку с часами.
Своё время он очень ценит. Наверняка, уже куда-то опаздывает.
— Отвези, будь любезен, — принимает его предложение мама.
— Я не поеду. Меня пригласили на фуршет, немного задержусь.
— Разумеется, дочка.
— Завтра вечером повезу Настю в ресторан, — сообщает ей Амиран. — Будь готова в семь, — а эти слова адресованы уже мне.