Шрифт:
Проект 'Пророк'
– Сергей Петрович, вам пришло шифрованное сообщение от командира учебной части ?179.
Генерал Ильин оторвался от чтения очередного отчета и поднял взгляд на свою помощницу.
– Что там?
– бросил он, мысленно ожидая получить еще один отчет, который необходимо было изучить.
– Не знаю.
– ответила девушка.
– Оля, тогда посмотри и скажи. Я занят.
– немного раздраженно ответил
В последнее время ему прибавилось работы. Новая деректива командования РДС требовала отслеживать все пополнения, поступающие из учебных частей планеты, на предмет выявления аномалий. Каких конкретно - не уточнялось. Все, что могло быть подозрительным. И делать это было необходимо лично ему. Как будто ему своей работы было мало.
– Сергей Петрович, сообщение шифрованное. Посмотреть его можете только вы.
– спокойно ответила девушка, давно привыкнув к манере общения своего шефа.
Чертыхнувшись, Ильин вывел на голодисплей это сообщение и прислонил к считывающему устройству палец.
– Опознано. Генерал Ильин Сергей Петрович, начальник управления Разведывательно-Диверсионной Службы на планете Киран.
– сообщил лишенный эмоций голос.
– Подтверждаю.
– чисто механически произнес генерал, за годы службы привыкший к этой процедуре.
– Уровень доступа А4 и выше. Всем сотрудникам, не имеющим соответствующий уровень доступа необходимо покинуть помещение.
Сергей Петрович был немного заинтригован. Что же в этом сообщении, если командир учебной части посчитал нужным наложить на максимальный гриф секретности, который только был ему доступен?
– Оля, выйди.
– коротко бросил Ильин.
– Уже ухожу.
– так же спокойно ответила девушка, выходя из кабинета.
Удостоверившись, что рядом нет никого, бот запустил программу дешифрации. Менее, чем через минуту, Сергей Петрович смотрел на драку новобранца штурмовых войск с сержантом. Все выглядело очень заурядно. В голове генерала промелькнула мысль, что такой гриф секретности был дан по ошибке, и это просто отчет о неуставных взаимоотношениях. Но Ильин отмел эту мысль. Прежде, чем строить какие-то доводы, нужно было досмотреть запись до конца.
Драка закончилась тем, что молодого парня жестко избили подоспевшие солдаты комендантской роты. Сергей Петрович хотел было разочарованно выключить запись, потому что до конца оставалось меньше минуты. Видимо, придется вставить втык командиру учебной части, чтобы впредь он внимательней следил за выставлением грифов на сообщениях.
Прежде, чем генерал Ильин ткнул в иконку выключения сообщения на голодисплее, он заметил, что паренек, из-за которого разыгрался весь сыр бор, начал подниматься с земли. Любопытство заставило на несколько секунд задержаться на видео. И спустя эти несколько секунд Сергей Петрович уже вызывал свою помощницу.
– Оля, срочно транспорт с сопровождением. И сообщите командиру этой учебной части, чтобы без меня не принималось никаких решений.
– Решений по поводу чего, Сергей Петрович?
– уточнила девушка.
– Он поймет.
– коротко ответил Ильин.
В голове генерала крутилась одна мысль. Так вот что подразумевало его руководство, говоря про аномалии.
В сообщении содержались данные по этому пареньку: Старков Владислав Евгеньевич, 18 лет, родился на Киране. Оба родителя - военные. Отец - майор, командир штурмового батальона. Мать - подполковник, общевойсковые снайпера.
– Что же, интересная ты птица, Старков.
– негромко произнес генерал, вызвав досье паренька. На голодисплее нарисовалось открытое лицо с высоким лбом, голубыми глазами и носом картошкой.
– Поздравляю, вы все прошли отбор. Теперь вы все - курсанты. Но не все из вас станут штурмовиками. В процессе отбора часть из вас будет перераспределена по другим родам войск, менее требовательным к уровню кадров. Звание полноценного штурмовика нужно заслужить!
– распинался сержант, прохаживаясь перед строем.
Да, да, знаю. Мой отец очень любил говорить о том, как это почетно - стать штурмовиком. Он вообще говорил много, громко и не всегда по теме. В отличие от матери, которая была полной его противоположностью.
– На-ле-е-во!
– скомандовал сержант.
Задумавшись, я пропустил команду, и когда все повернулись налево, я остался стоять столбом.
– Эй, боец! Уже мечтаешь о маминых пирожках?!
– подскочив, проорал вояка мне прямо в ухо.
От стыда кровь бросилась мне в лицо.
– Никак нет!
– во всю глотку проорал я, стараясь продемонстрировать свое рвение к службе.
– Тогда хватит щелкать клювом, тормоз!
Я не тормоз, я просто немного задумчив. Это у меня от матери, которая не любила сильно торопиться, предпочитая взвешивать каждый поступок, который планировала совершить. Да и, что-то я сегодня очень рассеянный. Видимо, длительный перелет и недосып сказываются.
– Нет, вы на него посмотрите. Хватит спать на ходу!
– продолжал возмущаться сержант.
– Виноват!
– встрепенулся я, мысленно проклиная себя за задумчивость и любовь к размышлениям.
Пока я стоял и мысленно ругал мать, одарившую свое нерадивое дитя любовью к самосозерцанию, я прозевал поступок сержанта, давший толчок событиям , в корне изменившим мою дальнейшую жизнь.
– Ах ты, тупой лаэр!
– закричал сержант и отвесил мне звучную оплеуху.
У меня в голове как будто щелкнул тумблер, и начало работать уже папино наследие. Сознание застелил красный туман, и глаза сержанта широко раскрылись, когда он почувствовал, как в его челюсть врезается мой кулак. Ноги вояки оторвались от бетонки. Пролетев с метр, он рухнул и заорал благим матом, но не очень разборчиво. Видимо, челюсть я ему сломал.