Есть такая болезнь - жизнь
Шрифт:
– Папа, ты правда меня любишь?
– Мальчик, ты мой глупенький. Ты запутался. Конечно, я тебе помогу. Только вот, как и что мы будем делать, надо подумать. Хочешь ребенка?
– Хочу. Раньше думал, что не хочу, а теперь жду его не дождусь.
– Хорошо, пойдем домой к маме.
– Наталья Петровна, Надюшку покажите.
– Давай поговорим, а то она расплачется, ты расстроишься. Расскажи, как ты там? Как работа?
– Я оперировала вчера, меня признали. С людьми тут легче, меня уважают.
– Это временно. Время быстро летит. Я смотрю за Наденькой, ты мне доверяешь, все хорошо дочка.
– Про Тасю расскажите.
– Что рассказывать. Они дружили еще с института. Тарас, Степа, Сева, Тася и Лена. Потом Сева и Тася поженились, у них дочь родилась. Тася взяла академ и заканчивала уже не с ними, а позже. Сева с Тарасом поссорились из-за Лены и больше не общались, а с Тасей он потом работал. Вот и все. Ничего личного между ними нет. Степа детей из больницы забрал, они дома. Тамара Степановна взяла отпуск, помогает Юле. Детишки в весе прибавили, Тамара говорит, что они крохотные, даже на руки взять страшно, но Юля чудесная мать.
– Юля очень хорошая. Знаете, я когда утром прихожу в отделение, на моем столе стоит роза, каждый день свежая.
– От кого?
– Понятия не имею. Но приятно, романтично так.
– У тебя появился поклонник?
– Нет, я не даю никому повода. Зачем мне? И подписи на цветке тоже нет. Просто приятно и все. Я с мужским вниманием цветок не связываю. Папе звонила. Он скучает. Мне здесь легче работать, но очень трудно жить. Подожду еще неделю и буду звонить дяде Валере, проситься обратно.
Через час домой пришел Тарас.
– Мама, почему Наденька плакала?
– С Катей по скайпу говорили. Сын ей кто-то дарит каждый день цветы. Она красивая девочка, может, поедешь?
– Зачем? У нее голова на плечах есть. Мне она не звонит, на мои звонки не отвечает. Ей нужен другой, значит другой.
– Ты искренне?
– Какая разница. Это не я от нее ушел. Я бы не ушел. Мне вот почему-то никто другой не нужен. Я жалею, что встретил ее. Все было стабильно, все путем. А с ней жить не хочется.
– С ней или без нее?
– Мама!!! Пойдем доченька, я тебя умою, чем моя красавица перемазалась? Вроде печки у нас нет, а вся мордочка черная, чумазая. А руки какие?! Ты что делала? Покажи, малыш?
Он прошел с малышкой в ванную комнату.
– Снежанна, Вы не хотите вернуться в Питер?
– Вы так категоричны Марина Александровна?
– Да, мое терпение лопнуло.
– Ваш сын, мой законный муж. Он давно совершеннолетний. Я не думаю. Что Вы вправе заявлять мне такое. Я живу с мужем как хочу и где хочу.
– Вы живете в моей квартире.
– Нет, не в Вашей. Эта квартира принадлежит другому Вашему сыну. А мой муж имеет право на долю Вашей квартиры. Она достаточно дорогая и я думаю, что Вам пора ее либо разменять, либо выплатить часть стоимости, либо
– Вы хотите деньги?
– Мужа и деньги. Он меня устраивает как мужчина, милый молодой жеребчик. Вы сами не пробовали с молоденьким мальчиком? Знаете, омолаживает.
– Сука!
– Дочь академика, дворянка по крови матерится как потаскушка? Вон отсюда! Это мой дом, не хотите по хорошему, будет по плохому. И никакого ребенка его любовница не родит, Вы уж мне поверьте, я постараюсь.
– Сережа, я пробовала с ней говорить, она меня вывела.
– Мариша, ты никогда не была дипломатом. Я говорил с его военным начальством, они переводят его в Чечню. Пусть верная жена едет с ним.
– А Настя? Его верная жена обещала, что ребенка не будет.
– Разберемся. Это единственный выход. Иначе она не отстанет. За ним присмотрят. Что ты так смотришь?
– Сереженька, он и так нас обвиняет во всех тяжких, а если ты его переведешь, он нас возненавидит.
– Маруся, мы перед ним действительно виноваты и перед Димой и Златой тоже. А как я виноват перед Олей, я себя простить не могу. Каждый раз, когда я вижу, насколько она глупа, я понимаю, что виноват я. Ты жила в ужасных условиях беременная, а я даже не знал. Какой я после этого муж и отец.
– Она обыкновенная. Она не глупая, Сережа, она просто не имеет выдающихся способностей. Ну и что? Английским она одолела. Остальное не пошло. Она не будет врачом, ну кем-то она будет. Замуж выйдет, внуков нам родит. Она симпатичная, тебе мало? Сережа, сколько тот кошмар будет стоять между нами? Я тоже многое не могу себе простить, но ты же простил. Я точно знаю. Иначе не мог бы любить меня, так как любишь. Давай все расскажем детям, как есть. Пусть знают, что мы не святые. Мы от этого их родителями быть не перестанем, и любить их меньше не будем.
– Может, ты и права. Давай расскажем.
====== Часть 187 ======
– Дима, я все таки не понимаю. Отец профессор, умнейший человек и так всю жизнь пресмыкаться перед матерью?
– Он ее всегда любил. Тебе мало? Кость, я не понимаю тебя. Тебе то отец не такой, то мама – полное разочарование. А сам ты какой? Вот подрастет твой ребенок, что ты ему скажешь? Он тебя упрекать начнет, что ты женат на другой, а не на его матери. Как выкручиваться будешь? Думаешь, он тебя не осудит?
– Я сын своих непутевых родителей.
– А они своих. Причем, заметь, одних и тех же.
– А что бабуля и дед тоже чудили?
– А почему у академика Корецкого три инфаркта было? Не догадываешься? Костя, не суди родителей, начни с себя.
– Ты не понимаешь. Я думал, что мама святая. Она такая красивая, хрупкая, а она просто издевалась над отцом. Он ее действительно любил, а она вела себя, как…
– Не смей, Костя. То что подумал никогда не было. А она тоже отца осуждала, мать не понимала. Она пыталась привлечь к себе внимание, как ты сейчас.