Есть такое место на земле – Пас-Ека
Шрифт:
–А это дело! – оживился Артём. – Если что, – достав из кармана телефон, мальчик покрутил им перед носом Данила, – ты нам пиши. Мы с ребятами тебе поможем, придумаем план незабываемого отдыха в деревне для чокнутой Катеньки и великанши Малышевой. Отправляй фотки и будь на связи! – Артём весело хлопнул друга по плечу.
– Телефон! Я звук-то так и не включил, – встревожился Данька. – Ну, давай, пока! До связи! Я побежал.
Воодушевившись возможностью как-то скрасить свои невесёлые каникулы и желанием хоть чем-то блеснуть перед Артёмом, Данька залихватски перепрыгнул через скамейку. Быстро пресёк детскую площадку, перелетел вторую скамейку, но лямка рюкзака зацепилась за спинку скамьи, и мальчик кубарем упал под сиденье, запутавшись в собственном
Ещё несколько мгновений в воздухе вместе с тополиными пушинками витала и раскачивалась надежда Даньки, что друг этого позорного падения не видел. Но воздух качнулся, дрогнул и лопнул вместе с этой надеждой от Артёмкиного раскатистого гогота.
Разозлившийся Данька поспешил убраться с детской площадки, на ходу отряхивая штаны от пыли. Теперь было неважно куда – к Латышевым, так к Латышевым, только бы подальше от этого наипротивнейшего гогота.
Во дворе дома, где жили Латышевы, всё вокруг пропиталось нетерпением, все ждали Данила. На такой жаре каждая минута ожидания медленно таяла, шипела и пузырилась, превращая время в невыносимую пытку. Даня появился с той стороны, откуда его не ждали. Все стояли к нему спиной. Родители Латышевой Кати: Светлана Николаевна – стройная, миниатюрная женщина в цветастом платье и Иван Филиппович – высокий, крепкий мужчина средних лет – коротая время, сосредоточенно что-то читали в своих телефонах. Алина и Катя стояли у красной машины и над чем-то смеялись. Девочки учились в одном классе и были подружками. Алина была не по годам высокой и крупной девочкой, самой большой среди не только семиклассников, но и некоторых старшеклассников; с короткой стрижкой, тёмными волосами и выразительными чёрными глазами. Катя же – её полная противоположность: маленькая, худенькая, со светлыми волосами, собранными на макушке в хвост. Данька даже удивился, он никогда не замечал, какие у Катьки волосы. В школе этого не было видно, а здесь на солнце длинные русые волосы девочки переливались радужными искорками.
«Когда она успела вырастить такую красоту, и чем она их моет?» – подумал Данька, протягивая руку, и… и с силой дёрнул Катю за волосы. Девочка ойкнула, все оглянулись.
Даня приготовился увидеть в глазах у ненавистной Катьки Латышевой всё что угодно из серии: злость, боль, ненависть и презрение – но в серо-зелёных глазах было радостное удивление. «Она обрадовалась? Они точно все тут ненормальные? Другая бы девочка разозлилась и треснула бы меня по башке, я бы заорал, упал под ноги, корчась от боли! Они бы все испугались связываться со мной, и меня бы не взяли в эту проклятую деревню»
– Ну, наконец-то! – сказала радостная Катя. – Мы все тебя тут ждём!
Даньке на мгновение показалось, что Катька его сейчас обнимет, и он, выпучив глаза, испуганно попятился назад. Но ничего такого не произошло. С ним все поздоровались с улыбкой. Иван Филиппович открыл багажник машины, показывая, куда пристроить рюкзак:
– Садись в машину, да поехали, а то уже время много.
Потрясённый гостеприимством Латышевых Данька закинул пыльный рюкзак в багажник и пригладил свои торчащие волосы цвета соломы. Мысль о том, что Катя даже не поняла, что должна была обидеться за то, что её так больно дёрнули, вытеснила обжигающее чувство стыда за позорное падение на детской площадке. Но при этом добавило ещё больше злости на Латышевых, на самого себя, что даже разозлить кого-то нормально и то не получилось. И уже совсем безнадёжным показалось то, что его не стали ругать за опоздание на целый час. «Как же я буду с ними бороться, если эти тупицы даже не понимают, что нужно было злиться?» Данька уселся на заднем сидении автомобиля, сцепив на груди скрещенные руки и нахохлившись, уставился в окно. Лишь бы никого не видеть из этих людей!
Катя села у другого окна, а Алина устроилась посередине. Больно ткнув Даньку локтём в бок и наступив ему на ногу, девочка, поджав губы и сощурив глаза, уставилась на мальчика, чётко дав понять, что это была месть за его опоздание.
«Не всё так плохо. Кажется, мне будет кого троллить», – подумал Данил и зло улыбнулся, отвернувшись от Алины.
– Ну, поехали, – сказал Иван Филиппович, включил музыку, и машина тронулась с места, устремившись в общий поток, туда откуда доносились звуки ревущих автомобилей, мчащихся по неотложным делам.
Данил достал телефон. В этот момент звонила мама, а звук он так и не включил. Ответив на вызов, мальчик сказал, что уже едет со всеми в машине в проклятущую деревню. Данька от нечего делать поиграл в телефонные игры, но настроения не было даже на это. Мелькающий городской пейзаж за окном сменился скучными полями и лесочками. Дорога то поднималась на холмы, то спускалась с них. Даньку укачало, и он уснул, уткнувшись головой в боковое стекло автомобиля.
Катя и Алина болтали между собой. У девочек настроение было что надо. Они ждали эту поездку с нетерпением. И даже то, что с ними поехал школьный хулиган Данил, не испортило им настроение. Светлана Николаевна объяснила, какая непростая обстановка сложилась в семье Данила, и не помочь ему было просто невозможно.
Для того чтобы провести часть лета вместе с Катей, Алине стоило не малых усилий уговорить своих родителей отпустить её в деревню с подругой. Дело в том, что Алина училась играть на фортепьяно, и ей никак нельзя было пропускать занятия. Даже в летние каникулы нужно было заниматься, а в деревне не было музыкального инструмента. И всё же мечта побывать на настоящей пасеке победила. Поэтому сейчас Алина была самым счастливым человеком, ведь скоро она сама всё увидит. Всё то, о чём рассказывала ей Катя. О том, как собирать мёд, как ведут себя пчёлы в ульях. И конечно, можно будет увидеть красоту медоносных лугов. Встретить рассвет и попробовать самой надоить коровьего молока. Как говорится: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». К тому же две недели без фортепьяно! Это не так много, как может показаться. После деревни Алина начнёт готовиться к концерту, а потом уедет с родителями в санаторий. Катю после деревни ждёт поездка на море и продолжение каникул.
А сейчас на своём автомобиле семья Латышевых мчалась в деревню Поздняково навестить бабушку Надю и деда Филиппа.
***
Спустившись с тракта, машина Латышевых заехала в деревню. Проехав несколько дворов, они повернули налево, увидели дом с палисадником, огороженным белым заборчиком. Этот палисадник был самый нарядный и самый цветущий во всём Поздняково. Рядом с ним были установлены зелёные ворота, навешанные на толстые бревенчатые столбы с прибитым к одному из них почтовым ящиком. Сверкали чистотой окна дома, в которых яркими красными шарами горела герань. Белые ставни были раскрашены фантазийными цветущими растениями необычайно ярких цветов. На скамейке у ворот сидели дед Филипп и баба Надя. Дед был крепкий высокий с седыми волосами, а баба Надя как все типичные уютные бабушки: невысокая, кругленькая, с пухлыми пальчиками и добрым лицом, исчерченным глубокими морщинами, какие бывают у людей, которые много улыбаются. Вот и сейчас баба Надя улыбалась такой светлой улыбкой, на которую слетаются, как мотыльки на свет, и дети, и внуки.
Иван Филиппович остановил машину у ворот. Катя выскочила из машины и в два прыжка оказалась в крепких объятиях бабушки. За воротами во дворе приветливо залаял пёс Кузя, пытаясь вырваться к гостям, чтобы поздороваться с ними.
– Ну, наконец-то! Ждём вас с самого утра, – сказал дед Филипп. – Бабушка меня загоняла. Едут, говорит, едут. Чую, говорит, что едут. Пошли за вороты встречать, – ворчал радостный дед, обнимая Катю.
Баба Надя вся светилась от счастья, желая обнять и расцеловать каждого из дорогих гостей. Была рада-радёшенька, что наконец-то все собрались вместе.
– Проходите-проходите в дом. Ждём вас, и стол накрыли, и пирогов с ватрушками напекли, и в доме прибрали. Проходите! – суетилась баба Надя.
– Здравствуйте-здравствуйте! А Катя к вам привезла своих друзей, – сказала Светлана Николаевна.
Данька от этих слов даже фыркнул. «Тоже мне друзья», – возмутился внутренний голос Данила.
– Мы сами-то ненадолго, – сказал Иван Филиппович, доставая из багажника машины тяжёлые сумки. – Нам на работу в понедельник, а ребят оставим на две недели, сами с утра уедем в город.