Эта безумная Вселенная (сборник)
Шрифт:
Подергивая себя за бородку, что придавало его поведению особое нахальство, туземец перебил посла:
— А решать, что необходимо, будете, разумеется, вы?
— Напротив, решение будет предоставлено вам, — ответил посол, демонстрируя достойное восхищения самообладание. — Все, что от вас требуется, — это сказать…
— В таком случае я уже решил, — опять перебил его пленник и попытался сбросить с себя руки конвоиров. — Дайте мне наконец пойти поговорить с Заком.
— Все, что от вас требуется, — стоял на своем посол, — это сказать нам, где мы можем найти
— Зассд, — ответил туземец.
— Сам зассд, — ответил посол, терпение которого начало иссякать.
— Именно этого я и добиваюсь, — загадочно заверил его пленник. — Только вы мне все время мешаете.
— Если можно внести предложение, ваше превосходительство, — вмешался полковник Шелтон, — позвольте мне…
— Никаких предложений мне не требуется, и я вам не позволю, — неожиданно грубо ответил посол. — Хватит с меня этого шутовства. Мы, наверное, приземлились в зоне для умалишенных, нужно это понять и без задержки покинуть ее.
— Вот теперь вы говорите дело, — одобрили «рыжие баки». — И чем дальше уберетесь, тем лучше.
— Я отнюдь не намерен покидать планету, если именно такая мысль пришла в вашу неразумную голову, — с глубоким сарказмом заверил его посол. Он по-хозяйски топнул ногой. — Эта планета — часть нашей Империи. И как таковая она будет зарегистрирована, изучена и реорганизована. Корабль лишь переместится в другой район, где люди лучше соображают. — Он сделал жест конвоирам, — Отпустите его. Он, без сомнения, спешит одолжить у кого-нибудь бритву.
Туземец, не сказав ни слова, сразу же направился к фермеру, как будто был намагниченной стрелкой компаса, непреодолимо притягиваемой к Заку. На лицах наблюдавших за ним Глида и Бидворси вырисовались отвращение и разочарование.
— Немедленно готовить корабль к перелету, — приказал посол капитану Грейдеру. — Сядем у какого-нибудь приличного городка, а не в глуши, где эта деревенщина принимает пришельцев из космоса за цыганский табор.
С важным видом он поднялся по трапу. За ним капитан Грейдер, за ним полковник Шелтон, за ним в должном порядке все остальные чины. Последними поднялись люди сержанта Глида.
Убрали трап. Задраили люк. Несмотря на огромную массу, корабль взлетел без оглушительного шума и языков пламени.
Тишину нарушали лишь звук работающего плуга и голоса двух человек, разговаривающих подле него. Ни один из них не удосужился даже повернуться, чтобы проводить корабль взглядом.
— Семь фунтов первосортного табака — это очень много за ящик бренди, — протестовали «рыжие баки».
— За мой бренди это еще мало, — отвечал Зак.
На этот раз корабль приземлился на широкой равнине в миле севернее городка, населенного на первый взгляд двенадцатью-пятнадцатью тысячами жителей. Капитан Грейдер предпочел бы перед посадкой произвести обстоятельную разведку с низких высот, но тяжелым космическим крейсером не сманеврируешь, как атмосферной посудиной. На таком расстоянии от поверхности корабль может пойти или на взлет, или на посадку, и ничего более.
Так что Грейдер прицелил свое судно в лучшее место для посадки, которое он мог выбрать в считанные секунды. Спустили трап и в прежнем порядке повторили церемонию высадки.
Его превосходительство бросил на городок оценивающий взгляд, дал окружающим отметить свое разочарование и сообщил:
— Что-то здесь не то. Вот город. Мы на виду у всех, и корабль торчит как стальная гора. Не менее тысячи людей видели, как мы идем на посадку, даже если остальные в это время занимались спиритизмом за опушенными шторами или дулись в карты в подвалах. И что же, взволнованы они?
— Похоже, нет, — признал полковник Шелтон.
— Я не спрашивал вас. Я указывал вам. Они не взволнованы. Они не удивлены. Им просто-напросто даже неинтересно. Да что же с ними такое?
— Должно быть, им не хватает любопытства, — предположил Шелтон.
— Может быть. А может, они просто боятся, Или все они чокнутые. Не одна планета была колонизирована всякими чудаками, которые искали свободы для своих чудачеств. Ежели психов триста лет никто не одергивает, то их отклонения превращаются в норму. Это да соответствующее воспитание из поколения в поколение могут создать весьма странных типов. Но мы их вылечим!
— Разумеется, ваше превосходительство, конечно.
Посол указал на юго-восток:
— Я вижу там дорогу. Она кажется широкой и хорошо мощенной. Послать туда поисковую группу. Если они не приведут никого, кто желал бы побеседовать, мы немного подождем и пошлем в город батальон.
— Группу, — повторил полковник Шелтон майору Хейму.
— Вызвать поисковую группу, — приказал Хейм лейтенанту Дикону.
— Выслать их опять, старший сержант, — сказал Дикон.
Бидворси выкликнул Глида и его людей, показал направление, обложил их парой выражений и приказал отправляться.
Глид маршировал во главе колонны. До дороги было не больше полумили, она углом выгибалась к городу. Левая шеренга, которой хорошо были видны городские окраины, жадно их рассматривала.
Объект появился, как только они дошли до шоссе. Он довольно быстро передвигался со стороны города на конструкции, отдаленно напоминающей мотоцикл. Два больших резиновых колеса приводились в действие чем-то вроде вентилятора в клетке. Глид расставил своих людей поперек шоссе.
Приближавшаяся машина вдруг испустила резкий, пронзительный звук, смутно напоминающий голос Бидворси при виде нечищенных сапог.
— Стоять по местам! — скомандовал Глид. — Кто сойдет с места — шкуру спущу.
Опять резкий сигнал. Никто не шелохнулся. Машина замедлила ход, подползла ближе и остановилась. Вентилятор продолжал вращаться на малых оборотах, можно было различить издающие тихое шипение лопасти.
— В чем дело? — осведомился водитель. Он был худ, лет за тридцать, носил в носу золотое кольцо, а волосы его были заплетены в косичку.