Эта девочка Моя
Шрифт:
— Ты выглядишь ужасно, — он хмурится. — Что он сделал? Скажи мне сейчас, чтобы я знал, как сильно ударить по его уродливой морде.
Я вздыхаю.
— А я смотрю, братья Цеповы, не меняются. Когда дело доходит до разрешения споров, вы все так же предпочитаете использовать кулаки.
Марк ухмыляется.
— А что есть другие действенные способы?
Я не могу не улыбнуться.
— Проходи, садись и ешь торт.
Я провожу его внутрь и закрываю дверь, не оставляя ему шанса сбежать. Это именно то, что мне сейчас нужно, особенно после всего,
— Давай не стесняйся, — он хмыкает и идет за мной к дивану, откуда Вика и Анька с любопытством смотрят на нас.
— Это Марк, старший брат Кирилла, — объясняю я. — Он совсем недавно начал работать здесь, в деканате. Марк, познакомься, это мои соседки Аня и Вика.
Он кивает, приветствуя их.
— Я лучший брат, он подмигивает, и Аня кашляет, а Вика закатывает глаза.
— Нетрудно быть лучшим братом, — говорит Аня между укусами. — Без обид, но твой брат — козел еще тот.
— Я не обижаюсь, но в его защиту могу сказать, что он немного заблудился. Недолгий разговор с моим кулаком направит его в нужное русло.
Они обе смотрят на него так, будто не верят ему, и я не виню их, потому что, честно говоря, я сама не очень-то ему верю. Кирилл слишком далеко зашел, чтобы его братья или отец могли его вернуть.
— Приятно было познакомиться с тобой, но у меня много домашней работы, так что я возьму свой торт и оставлю вас с Дианой, — говорит Вика, вставая и направляясь в свою спальню.
— Ты пришел сюда, чтобы сказать мне, что собираешься побить Кирилла? — усмехаюсь я.
— Нет, я пришел проверить, как ты, я собирался сделать это с тех пор, как ты приехала, но я работал по десять часов каждый день. А еще я пришел сообщить тебе, что мы хотим видеть тебя на ужине в воскресенье.
— Я не думаю, что это хорошая идея, — говорю, качая головой. — Сейчас все не так, как было раньше. Кирилл ненавидит меня, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Я не хочу портить вам вечер.
Марк делает невозмутимое выражение лица.
— Папа хочет тебя видеть. Он спрашивал о тебе всю неделю. Ты же знаешь, что если ты не согласишься, он приедет сюда и заберет тебя.
Я знаю, что он не преувеличивает и не лжет. Константин Цепов серьезный мужик и обязательно придет и обязательно заберет.
— Да ладно, это же семейный ужин, — воркует Марк.
— Вот именно, семейный ужин… — говорю я вслух, хотя и не хочу этого.
— Даже не думай, Ди. Ты знаешь, что всегда будешь частью нашей семьи. Это не наша вина, что Кирилл — козел. Папа любит тебя, я люблю тебя, мы все любим, и ты это знаешь.
Его слова горько-сладкие, и я знаю, что он не может даже предположить, как сильно я хотела их слышать.
Но он говорит о прошлом, о том времени, когда мы были как семья, и я больше всего на свете хочу вернуться в это прекрасное время. Но пути назад нет, только не со всеми этими шрамами, не со всей ненавистью, пульсирующей между мной и Кириллом.
Телефон Марка начинает звонить, и он закатывает глаза, как только слышит мелодию.
— Ты, блядь, издеваешься
Он встает, трясет головой, гнев наполняет его черты.
— Прости, Диан, мне нужно идти. Я заеду за тобой в шесть вечера в воскресенье, так что будь готова, иначе я пришлю папу, — приказывает он, указывая на меня пальцем.
После он быстро обнимает меня и через минуту выходит за дверь. Только когда он уходит, я понимаю, что Анька все еще тихо сидит на диване рядом со мной. Она сидит, завернувшись в одеяло и облизывает вилку.
— Он холостой? — вздернув бровь, спрашивает она, а я качаю головой, из моего горла вырывается смех.
— Даже не думай об этом, — бросаю на нее предупреждающий взгляд.
— Да ладно, Ди, он такой симпатичный.
— Ань…
Она отталкивается от дивана, держа в руке пустую тарелку из-под торта.
— Ладно, ладно. Но он действительно милый.
— Да он милым, но я не знаю, чего ждать от них или ты хочешь попробовать с кем-нибудь из этих мальчиков?
Я опускаюсь на диван, пытаясь придумать, как мне избежать воскресного ужина с их семьей. Кирилл убьет меня, если узнает, что я буду там.
— Конечно, я хочу попробовать с каким-нибудь мальчиком, но лучше, наверное, не из их семьи, — она улыбается и выходит из гостиной.
Что, черт возьми, я собираюсь делать?
Последнее, чего я хочу, это видеть Кирилла… но я не могу позволить своему страху запретить мне встречу с его братьями, встречу с его отцом. Я хочу быть счастливой, даже если Кирилл против, и, наверное, это ответ на мой вопрос.
Я собираюсь сделать то, чего действительно хочу.
Я собираюсь сделать себя счастливой.
Глава тридцать два
Кирилл
Я чувствую себя долбанным идиотом, сидя на диване и ожидая, когда Игорь и Артем вернутся домой, чтобы я мог спросить их, что за хрень я видел в закусочной.
Разумом я понимаю, что у меня нет права злиться на Игоря. Он не сделал ничего плохого. Она сейчас не со мной, и он понятия не имеет о нашей общей истории, но это не мешает ревности распространяться в моей груди, подобно смертельному яду.
Когда дверь, наконец, открывается и парни входят с улыбками на лицах, у меня возникает желание вскочить и накричать на них, за что… я понятия не имею.
Я веду себя настолько иррационально, что самому смешно.
— Привет, Кир, — приветствует меня Артем, и я киваю ему головой.
— Привет, — отвечаю я.
Мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не спросить их сразу, что, черт возьми, происходит. Я не хочу показаться слишком любопытным, потому что на меня не похоже — хотеть чего-то большего, чем просто разовый трах.
Многих девушек, которых я трахал, также трахали мои друзья. Это ни у кого не вызывало ревность или каких-нибудь вопросов. Но если я спрошу сейчас то, знаю, как это будет выглядеть, и поэтому держу язык за зубами.