Эта девушка
Шрифт:
– Слушай, – говорит Кел, завязывая шнурок на ботинке и снова выпрямляя ногу, – мама мне кое-что оставила, чтобы я отдал тебе в этот день.
Взглянув на него, я сразу догадываюсь, о чем идет речь, и протягиваю руку. Кел достает из кармана звездочку.
– Это один из подарков, который она оставила на мой день рождения в прошлом году. И еще записка прилагалась. На самом деле она оставила восемь штук. По одному на каждого ребенка, который у вас может быть. Четыре голубые звездочки и четыре розовые.
– Восемь?! – не веря своим ушам, переспрашиваю я, сжимая звездочку
– Ага. Думаю, она просто перестраховалась! – Он пожимает плечами. – Они все пронумерованы, так что эта именно для первого ребенка.
– А это и для Лейк тоже? – спрашиваю я, с улыбкой глядя на звездочку на моей ладони. – Не уверен, что она сейчас в подходящем настроении.
– Не-а, – качает головой Кел. – Эта для тебя. Для Лейк есть другая.
Рывком поднявшись на ноги, он делает несколько шагов в сторону холла, но потом оборачивается и смотрит на меня долгим взглядом:
– Моя мама все продумала, да?
– Еще как! – улыбаюсь я, вспоминая советы Джулии, которые она до сих пор каким-то чудом умудряется передавать мне.
Кел улыбается и уходит. Я разворачиваю звездочку. Как много раз я думал, что уж эта-то точно последняя…
Уилл!
Спасибо тебе за то, что стал отцом для моего мальчика.
Спасибо за то, что любишь мою дочь так же сильно, как я.
Но больше всего на свете мне хотелось бы поблагодарить тебя за то, что ты стал лучшим на свете отцом для моего будущего внука.
Потому что в этом я ни капельки не сомневаюсь!
Поздравляю!
Глядя на звездочку, я недоуменно спрашиваю себя, как получилось, что Джулия благодарит меня, в то время как на самом деле это она изменила мою жизнь! Вся ее семья изменила мою жизнь!
Впрочем, в каком-то смысле все мы, наверное, изменили жизнь друг друга.
– Уилл! – доносится из палаты крик Лейк.
Я вскакиваю, прячу звездочку в карман и бросаюсь к ней. Она крепко сжимает зубы и цепляется за поручни кровати так сильно, что костяшки пальцев становятся совершенно белыми. Одной рукой она хватает меня за рубашку и притягивает к себе:
– Медсестра! Мне срочно нужна медсестра!
Я киваю и бегом бросаюсь на поиски. На этот раз по-честному.
Как только доктор произносит: «Пора тужиться», я хватаюсь за поручни кровати, на которой лежит Лейк, чтобы не упасть. Вот оно! Наконец-то! А я не уверен, что готов… В ближайшие несколько минут я стану отцом, и от одной мысли об этом у меня начинает ужасно кружиться голова.
«Я не Гевин!»
«В обморок падать не стану!»
Секунды, кажется, длятся часами. Палата наполняется медперсоналом. Все суетятся, что-то делают с койкой, с оборудованием, с Лейк и с освещением, которое вдруг становится очень ярким. Слишком ярким… А в следующее мгновение до меня доносится голос медсестры, которая почему-то смотрит на меня сверху вниз.
«Почему она смотрит на меня сверху вниз?»
– Вы хорошо себя чувствуете? – спрашивает она.
Я киваю. И все-таки не могу понять, почему смотрю на нее снизу вверх?
Либо я стал на метр восемьдесят ниже ростом, либо лежу на полу.
– Уилл! – Лейк опускает руку с кровати, пытаясь дотронуться до меня.
Я хватаюсь за поручень и встаю на ноги.
– Больше так не делай! – тяжело дыша, просит Лейк. – Пожалуйста! Мне надо, чтобы ты держал себя в руках, потому что у меня это не получается! – Она стонет, глядя на меня испуганными глазами.
– Я с тобой! – заверяю ее я.
Она улыбается, но в следующее мгновение улыбка превращается в жуткую гримасу. Лейк так сильно сжимает мою руку, что кажется, кости вот-вот треснут.
Перегнувшись через поручни, я обнимаю Лейк за плечи и помогаю наклониться вперед, когда сестра велит ей тужиться. Все это время мы смотрим друг другу в глаза. Я помогаю ей считать, дышать и умалчиваю о своих опасениях: похоже, рука у меня уже никогда не будет действовать в полную силу. Кажется, уже в тысячный раз мы считаем до десяти, и тут Лейк снова сдавленно стонет, а потом страшно кричит! С той лишь разницей, что на этот раз за ними следует совершенно другой звук!
Детский плач.
Я отворачиваюсь от Лейк и смотрю на врача, который уже держит на руках ребенка.
Моего ребенка!
В палате вновь начинается суета, а я не могу двинуться с места. Мне очень хочется взять малышку на руки, но меня останавливает не менее сильное желание быть рядом с Лейк и убедиться, что с ней все в порядке. Медсестра забирает ребенка у врача и отходит в сторону, чтобы запеленать его. Я вытягиваю шею, стараясь заглянуть через плечо медсестры и увидеть нашу дочь.
Запеленав наконец малышку, медсестра подходит к Лейк и кладет девочку ей на грудь. Опустив поручень, ложусь с Лейк рядом и обнимаю ее за плечи, а потом убираю уголок одеяла с лица дочки, чтобы мы оба могли ее получше разглядеть.
Как жаль, что невозможно выразить мои ощущения в тот момент. Не поможет ни ваза со звездочками, ни книга, ни песня… ни даже стихотворение. Невозможно описать словами момент, когда женщина, которой ты посвятил свою жизнь, впервые видит вашу дочь.
По лицу Лейк текут слезы. Она гладит малышку по щеке и улыбается.
Плачет.
Смеется.
– Не хочу я считать ей пальцы на руках и ногах, – шепчет Лейк. – Мне плевать, даже если у нее их два, или три, или вообще пятьдесят ног! Я так люблю ее, Уилл! Она само совершенство!
Это правда. Малышка действительно само совершенство!
– Как и ее мама, – шепчу я Лейк на ухо.
Мы склоняемся над дочерью и молча смотрим на нее. Любуемся существом, которое превзошло все мои самые смелые ожидания. Я и не думал, что в моей жизни настанет такой момент. Эта девочка. Эта маленькая девочка – моя жизнь. Ее мама – моя жизнь. Эта девушка и эта девочка – вот моя жизнь.