Эта проклятая смена

Серова Марина

– Так что с тобой случилось в тот день, когда вы пошли в поход? – спросила я снова. – Что ты помнишь?

– Ну мы пошли с вожатыми из другого отряда – Егором и Алексеем, – начал Кирилл. – Вообще, их надо называть по имени-отчеству, но Егора и Алексея все так и зовут – по имени. Из нашего отряда пошли еще Сашка и Арсений, ну еще девчонки – Аня и Оля. Они вечно хихикали о чем-то, и вообще, я думаю, они какие-то глупые слишком. Хотя им обеим столько же лет, сколько и мне, только разговоры у них тупые до невозможности. Они, похоже, только о туфлях и платьях говорить могут, больше ни о чем. Я сперва вообще не понял, зачем они в поход потащились – ну не для них такие развлечения, как они комаров-то переживут? А потом услышал, о чем они говорят. Оказывается, эти две дурочки решили с Егором и Лешей замутить, вот и пошли в этот поход. Понятия не имею, как они собирались заинтересовать взрослых парней, с их-то куриными мозгами… В общем, ничего у них не вышло – так и шли вдвоем

под ручку, хорошо, что не в туфлях на шпильках, они бы могли додуматься. Но Егор с Лешей на них внимания не обращали, точнее, смотрели за всеми, кто шел, но все ухищрения девчонок оказались напрасными. Мы шли достаточно долго и быстро, хотя останавливались часто, потому что с нами были дети из младших отрядов, и они уставали. Но, несмотря на это, мы добрались до конечной точки гораздо быстрее, чем нам говорили Леша с Егором вначале, поэтому так решили: сделать привал и перекусить. Мы все взяли с собой паек – нам выдали на завтраке. Леша с Егором стали показывать, как надо разводить костер, а Саша меня позвал посмотреть на речку. Там недалеко речка была, узкая очень, Саша, когда в кусты отходил, услышал шум и решил разведать. Мы отпросились у Егора с Лешей, они нам сказали возвращаться через десять минут, не задерживаться, иначе нас пойдут искать. Спросили, куда мы пойдем, мы сказали – к речке. Егор не хотел нас отпускать одних, мы уговаривали его, сказали, что сейчас вернемся, просто глянем издалека и все, а он нас не отпускал. С нами еще Арсений увязался. Потом Егора с Лешей кто-то отвлек, а мы сбежали втроем, так как вожатые слишком занудствовали. Саша показал нам речку, мы посмотрели и пошли назад. А потом мне показалось, что кто-то меня зовет. Я вроде сказал мальчишкам, что сейчас подойду, пошел на зов. Потом – как в тумане все, я пошел к реке, а реки там уже не было. Мне захотелось спать, я понимал, что надо вернуться, иначе мне такой нагоняй от Егора с Лешей будет, что мало не покажется. Но глаза закрывались, я сел под дерево и вроде как заснул. А потом, кажется, проснулся, но я не уверен. В лесу было очень темно, и какие-то люди в белых саванах, как призраки, ходили. Мне стало страшно, и я закрыл глаза, чтоб они исчезли. Очень боялся открывать глаза, чтоб их не увидеть снова, потому что, если б я на них еще раз посмотрел, они бы меня точно увидели! И забрали бы с собой! Еще они забрали Сашу с Арсением – я знал это, и мне было страшно, потому что Саша и Арсений теперь такие же, как и они, в белом. Наверно, меня и звали эти призраки, наверно, и Саша с Арсением их услышали и поэтому пропали. Я сидел с закрытыми глазами, а потом вдруг услышал голоса людей. Меня звали по имени, я понял, что это уже не призраки, а нормальные люди. Я открыл глаза, встал и побежал к ним навстречу. Я пытался рассказать им о призраках, но они меня не слышали, все повторяли, что у меня шок, и я, наверно, поэтому ничего не говорю. Но я же рассказывал им, понимаете? Видимо, они либо меня не слышали, либо посчитали, что я умом тронулся, хотя ничего такого со мной не было. Меня повели в лагерь, в медпункт, меня стала расспрашивать медсестра о том, что со мной случилось. Я понял, что, если стану ей о призраках рассказывать, она меня в дурдом отправит. Поэтому сказал, что не помню, что со мной произошло, как я в лесу один оказался. Но все равно все решили, что у меня не все дома, вот и отправили в Тарасов. Наверно, боялись, что я еще раз куда-нибудь уйду и забуду, что было… Мать как с цепи сорвалась – таскает меня по психологам и психиатрам, как будто я дурачок какой. Может, вы ей скажете, чтоб прекратила? Меня она не слушает и не слышит…

– Насколько мне известно, Наталия Васильевна считает, что ты замкнулся в себе и не хочешь ни с кем идти на контакт, – заметила я. – Почему ты с ней не разговариваешь?

– Да потому что это бесполезно! – воскликнул мальчик. – Мама думает, что со мной не все в порядке, потому что я не приглашаю домой толпы друзей, веду себя не так, как надо, и вообще, все я делаю не так, как должен! Но если мне не интересно общаться с другими людьми, почему я должен это делать? Мне нравится сидеть дома, я люблю читать книжки, а музыку терпеть не могу! Особенно пианино. Но она меня заставляет ходить в музыкалку, хотя меня тошнит от нот и вообще от всего! Я говорил и ей, и отцу, что мечтаю ходить на карате, но мать заявила, что я могу травмировать себе пальцы и не смогу играть. Честно говоря, я бы с великим удовольствием сломал бы себе несколько пальцев, а лучше – руку, чтобы она от меня отвязалась… Папа думает, что мама во всем права, он не пытается даже что-то сказать ей поперек, потому что она главная… А мои слова она воспринимает как капризы, ей наплевать на то, что я хочу делать, а что не хочу. Она считает меня маленьким, а мне вообще-то уже тринадцать лет! Если бы я рассказал матери про призраков, она бы точно меня в дурдом отправила! А отец вечно занят, он же повар, ему вообще не до меня.

– Скажи, ты раньше видел что-то подобное? – поинтересовалась я. – Призраков, про которых ты рассказываешь.

– Вы верите мне? – обрадовался Кирилл. – Я сразу понял, что вы нормальная, не то что мои родители… Нет, раньше я призраков не видел, они только в лесу были. Но в лагере и помимо них всякие странные вещи происходят. По-моему, там какая-то нечисть живет. Я не вру, честно! Я слышал, что по ночам там кто-то бродит и смеется. Но я не испугался, когда услышал, решил проверить, что там. Только когда я вышел из комнаты, они исчезли – как будто растворились в воздухе. Я сделал вид, что пошел в туалет, а сам все проверил, но никого не нашел. Наверно, они меня испугались… Или просто не хотели, чтобы я их увидел.

– Ты кому-нибудь рассказал про то, что слышал ночью? – спросила я.

Кирилл отрицательно покачал головой.

– Нет, мне бы никто не поверил. Я даже Сашке не рассказывал, хотя мы с ним подружились. Но Сашка бы точно сказал, что мне все приснилось, а я не хочу выглядеть ненормальным! В конце концов, на меня же они не напали – ну, эти привидения. Поэтому я подумал, что пусть лучше никто про них не знает.

– А в тот вечер, когда тебя нашли в лесу, ты видел Сашу и Арсения?

– Неа, меня сразу в медпункт повели, – сказал мальчик. – Мне кажется, их сперва призраки забрали с собой, а потом отпустили. Иначе вожатые бы рассказали, что потерялся не только я, а другие ребята из отряда тоже.

– А ты общался с Дашей Поляковой? – перевела я разговор на другую тему.

Кирилл пожал плечами.

– Так, не особо. Я с девчонками не дружу, они глупые. А Дашка еще и жадина!

– Почему ты так думаешь? – удивилась я.

– Да она кроила какая-то! – воскликнул мальчик. – Ни с кем никогда не делится, хотя ей родители с собой полно еды дали! И чипсы даже, которых ни у кого нет. Точнее, еда у нас из дома у всех была, но мы делились ею с другими ребятами. А Дашка спрятала свои шоколадки и чипсы, и потому, когда ни у кого ничего не осталось, ела втихую. Потому и отравилась – так ей и надо! Если бы она делилась с другими, то ей бы плохо не стало, а так – сама виновата!

– А что ела Даша, когда ей стало плохо? – спросила я.

– Да кто ее знает? – проговорил Кирилл. – Я не знаю, не общался с ней просто. Слышал, как девчонки из ее комнаты рассказывают, что Дашка – жадина и кроила, вот и все. Мне такие люди не нравятся, с ней и разговаривать не хочется. Вредная и противная! Она в столовой почти не ела, я видел, что она почти полные порции оставляет на тарелке. Марина, наша вожатая, переживала за нее – потому что Дашка не ест, спрашивала почему. А Полякова нос воротила и говорила, что невкусно и она такое есть не будет. Врала она все – еда была нормальная, никто, кроме Дашки, не жаловался!

– Кроме Даши, никто не травился? – уточнила я.

Кирилл отрицательно покачал головой.

– Нет, Полякова ж ни с кем своими запасами не делилась. Вот и получила по заслугам!

– А она призраков не видела?

– Не знаю, я не спрашивал… – растерялся мальчик. – Хотя Арсений говорил, что лагерь на самом деле проклят. Потому что на костях построен – он слышал, что Жанна Михайловна, повар в столовой, рассказывает своей напарнице Оле, что раньше тут было кладбище, а потом его снесли и сделали детский лагерь. Но по ночам мертвяки, которым не понравилось, что их могилы убрали, встают из своих гробов и ходят по лагерю, хотят забрать с собой живых. Я понял, что именно их и видел в лесу – наверно, они бы и меня забрали, если б меня не нашли. Хорошо, что меня в Тарасов отправили, больше я в этот лагерь ни за что не поеду!

– Эта Жанна Михайловна тоже видела призраков?

– Не знаю, мне ж Арсений рассказывал, что он слышал, – сказал Кирилл. – Может, и видела, но мне про это он ничего не говорил.

– А фамилию Жанны Михайловны знаешь?

– Нет…

Наш разговор прервала мать Кирилла – она вошла в комнату, вероятно, хотела проверить, как проходит наше общение.

Увидев Наталию Васильевну, мальчик сразу же замолчал и равнодушно покосился на меня. Я поняла, что он не хочет, чтобы мать слышала, о чем мы говорим.

– Вы побеседовали? – спросила женщина, внимательно посмотрев на сына. – Или Кирилл опять в молчанку играет? Он хоть что-нибудь вам сказал?

– Да, я узнала все, что хотела, – улыбнулась я и обратилась к мальчику: – Кирилл, спасибо тебе огромное! Ты мне очень помог!

– Надо же, – с недоверием покачала головой Наталья Васильевна. – Кирилл, а почему ты мне тогда ничего не рассказываешь? Притворяешься, что ли, что тебе плохо? Давай-ка, хватит валяться на кровати! Ты уже сколько времени музыкой не занимался, сейчас Евгения уйдет, и марш за инструмент!

– Но, мама, у меня же каникулы… – запротестовал несчастный ребенок. – Я не хочу…

– Хочу не хочу, а надо! – категорично заявила женщина. – Я прослежу за тобой, повторишь все произведения, которые мы проходили за год!

Я еще раз поблагодарила Кирилла и попрощалась с ним и его матерью. Вмешиваться в семейные разборки не стала – понятно, что мать попросту задавила парня своим авторитетом и навязывает ему свою волю, но тут уж ничего не поделаешь. Либо Кирилл сам рано или поздно взбунтуется, либо окончательно подчинится матери-тирану и будет делать то, что она требует, в ущерб своим собственным интересам.