Эта война еще не кончилась
Шрифт:
– Грузины знают, сколько нас? – спросил Денис.
– Кто не уместится, – недовольно огрызнулся Бабич, – тот пешком пойдет.
Леван, посмотрев на часы, покачал головой:
– Опаздывают. Уже час ждем.
– Они почти две тысячи километров проедут, – улыбнулся сидевший за рулем микроавтобуса молодой грузин. – Ментов одних сколько, и почти каждый тормозит. Да и движение везде разное. Бывает, колонну догонишь и плетешься за ней под восемьдесят часа два.
Леван хотел что-то сказать, но увидел подъезжавший «Москвич». Вгляделся в номер и облегченно вздохнул:
– Они!
– Вот видишь, – кивнул водитель.
– Привет, Леван! – Из машины вышел Борис.
Они обнялись.
– Здорово! – улыбнулся и Алексей.
– Здравствуй.
– Привет, – пожал руку подошедшему водителю Бабич.
– Гиви, – представился тот.
– Борис, – назвался Бабич. – Мои друзья. – Он представил всех.
Леван и Гиви поочередно пожали руки Исе, Илье и Денису.
– Давно ждете? – спросил Алексей.
– Мы вчера приехали, – ответил Гиви. – Дорога, всякое быть может, поэтому раньше и выехали. У меня здесь родственник живет, если время есть, можно заехать…
– Вот времени, – перебил Бабич, – как раз и нет. Вы отдохнули, так что можно сразу в столицу вашей державы ехать. Сколько примерно до Тбилиси?
– Шестьсот с небольшим.
– Ну, вот и все. – Подойдя к Алексею, Бабич пожал ему руку. – Спасибо. И – пока!
– Ты, если что, – вздохнул Алексей, – может, так же поедешь или еще откуда, сообщи. Встречу.
– Будь здоров! – пожал ему руку Илья. – И не кашляй.
Денис тоже попрощался. Иса, подойдя, молча протянул Алексею руку.
Илья и Денис перегрузили из легковушки вещи в микроавтобус.
Пожелав удачного возвращения всем, Алексей сел в машину. Но «Москвич» не тронулся, пока «рафик» не скрылся.
– Нам нужно кое-что прикупить в Тбилиси, – сказал Левану Борис.
– Если нужно, – улыбнулся тот, – купим.
– Я говорю об оружии.
– Приедем, все решим. Вы есть не хотите? – громко спросил он.
– Мы часа два назад довольно плотно поели, – ответил Бабич. Он смотрел в окно. Казалось, совсем недавно он ходил здесь с автоматом. Не здесь именно, а в Гальском районе, в селении Тагелони. Вместе с грузинскими боевиками держал оборону железнодорожного моста, связывающего грузинский и абхазский берега. Тогда пойма реки по обе стороны была заминирована. Обложенные каменными плитами и мешками с землей дзоты соединялись между собой ходами сообщения. От них в сторону шоссе тянулись провода к фугасам и минам. Вдоль полотна на протяжении нескольких десятков метров были вырыты стационарные пункты для стрельбы.
Борис усмехнулся. Грузинские партизаны – они называли себя «лесными братьями» – просчитались. Абхазцы пошли на позиции не со стороны шоссе, а с фланга, вдоль «железки». Фланги грузин закруглены не были, поэтому после массированного обстрела из крупнокалиберных пулеметов и минометов грузины не приняли боя и ушли через железнодорожный мост в Грузию. Многие абхазцы, которые дрались против грузин, имели боевой опыт еще с 1992–1993 годов. Кое-кто из них воевал бок о бок с «абхазским батальоном» Басаева.
– Вспоминаешь? – услышал он голос Исы.
Борис молча кивнул.
– Как сейчас, – спросил Бабич Левана, – не свирепствуют абхазцы? А то ведь раньше запросто голову отрезать могли.
– И сейчас могут, – улыбнулся Леван, – если попадешься в темноте или в безлюдном месте. Но не волнуйтесь, – по-своему понял он вопрос Бориса, – проедем нормально.
– Видел? – Сергей показал Николаю смятую пулю. – Видать, хозяин этого «козлика» на наших где-то нарвался.
– Может, его свои обстреляли? – предположил парень. – Ведь у них разборы между собой часто бывают. Нам об этом говорили. Вспоминали, как Радуев нанял двух дагестанцев и те в центре Гудермеса расстреляли конкурента Радуева – Али Гудермесского. Они, как и везде, власть делят.
– Я слышал об этом, – кивнул Сергей. – Тогда, говорят, охота была на преступника номер один – на Дудаева, а еще на его зятя Радуева и на Басаева. Но так это или нет, кто его знает. А ты-то откуда про это слышал?
– Один майор по пьянке разоткровенничался. Мне интересно стало, я и расспросил его.
– Сейчас цель наверняка одна. Басаев – вот сука! Комсомольским секретарем был, джигит хренов. Говорят, воевал в Афгане. Но это, по-моему, чушь собачья, «афганцы» не способны на такое, чтоб больными да беременными прикрываться. Он воевать не умеет, так, по-крысиному, – из-за угла нож в спину сунуть да нанять каких-нибудь псов, чтоб дома взорвать. Мразь, одним словом. – Потянувшись, Сергей лег. – Что-то сегодня и надсмотрщиков не видать, – прикусив зубами соломинку, сказал он. – Так что можно не торопиться.
– А если хозяин увидит? – Николай опасливо посмотрел в сторону дома.
– Его нет, – сказал Сергей. – С утра куда-то уехал. Я уж привык. Если, когда ошейник надевают, в окно не смотрит, значит, до вечера не будет. Правда, без него охранники вольготней себя чувствуют. Могут прилично поколошматить. Но меня не трогают. Я в тачках секу…
– Слушай, прапорщик, – подавшись к нему, прошептал Николай, – может, попробуем сдернуть? Эти штуки запросто можно перепилить. А ошейники и перекусить можно кусачками.
– Я говорил тебе, – процедил Сергей, – не дергайся и языком попусту не молоти. Куда ты уйдешь? До первого чеченца или их наймитов. Тебя любой, кто встретит, пристрелит. Так что прикуси язык.
– А мне надоело! – вскакивая, заорал Николай. – Все это надоело! Понимаешь?! – Ухватившись за присоединенную к ошейнику цепь, с силой рванул ее. – Лучше сдохнуть! Не хочу я так и не буду! – Он снова рванул цепь.
Сергей, вскочив, толчком сбил его на землю.
– Заткнись! – навалившись на парня, зашипел он. – Убьют! Ты это пойми. Угрохают сейчас – это в лучшем случае. Или мордовать будут сутки. Кожу кнутом спускать. У них это здорово получается. Если о себе не думаешь, о матери вспомни. Думаешь, ей легко было сказать тебе…