Эти глаза напротив

Ольховская Анна Николаевна

– Вы что, братья?

– В каком-то смысле – да, – усмехнулся Макс. – Ну, что же вы замерли? Проходите, не бойтесь!

– Вот еще! – Магдалена надменно задрала подбородок. – Во мне кровь викингов, я ничего не боюсь!

И она решительно прошла мимо посторонившегося высокого тонкого мужчины, действительно очень похожего на Шипунова, только Макс был брюнетом, а встретивший их – русоволосым.

А так – приплюснутые сверху плоские головы, узкие, почти незаметные губы, какие-то невразумительные, маленькие носы, странные,

выпирающие вперед надбровные дуги – красавцами этих двоих назвать было нельзя.

Троих.

В довольно большой, но скромно обставленной гостиной в кресле сидел третий. Лет на двадцать старше первых двух, лысый, страшный…

Страшным был взгляд. Холодный, неподвижный, гипнотизирующий.

Но и внешность тоже не могла порадовать – отсутствие волос на голове делало мужчину еще больше похожим на змея. Именно на змея.

Магдалена только сейчас сообразила, что все трое действительно больше всего походили на отрастивших конечности змей. Такие же тонкие, без четко выраженного плечевого пояса. Но видно, что очень гибкие и сильные.

И эти лица, эти глаза… Вроде обыкновенные, человеческие и в то же время – чужие. Чуждые.

– К-кто вы? – Женщина прижалась спиной к стене и с ужасом обвела взглядом собравшихся.

– Ну вот, – усмехнулся сидевший в кресле мужчина. – А кто только что говорил, что викинги ничего не боятся? Тем более – потомки великих конунгов, такие, как вы, урожденная Магдалена Расмуссен?

– А откуда… откуда вы знаете о моем происхождении?

Мужчина гибким движением поднялся с кресла, подошел к большому глобусу, открыл его – внутри оказался мини-бар, достал бутылку коньяка, два пузатых бокала, плеснул на дно каждого янтарной жидкости и протянул один дрожащей Магдалене:

– Вот, выпейте. И позвольте представиться: Ламин, Аскольд Викторович. Депутат Государственной думы.

– Депутат?! – истерически рассмеялась Магдалена. – Вы – депутат?! А с каких это пор в депутатах у нас нелюди?!

– Со стародавних, – вкрадчиво произнес Ламин. – Я бы сказал – с древних времен. И не только в депутатах. Вы пейте, пейте. И присаживайтесь.

Магдалена залпом выпила коньяк, судорожно стиснула в руке ножку бокала, исподлобья посмотрела на Ламина и глухо произнесла:

– Поскольку возмущения по поводу «нелюдей» я не услышала, значит…

– Значит, вы правы, – холодно кивнул Аскольд Викторович, с любопытством рассматривая гостью. – Мы действительно не имеем никакого отношения к человечеству.

– Пришельцы, что ли? – нервно хихикнула Магдалена.

– Скорее, это вы, люди, – пришельцы.

– Н-не понимаю…

– Сядьте! – неожиданно резко приказал Ламин, в упор глядя на женщину.

Та вздрогнула и послушно села на стоявший у стены диван.

Ламин налил еще коньяка в бокал гостьи, причем в этот раз побольше:

– А теперь – пейте!

Магдалена, словно прикипев взглядом к неподвижным глазам мужчины, выполнила приказ.

И

почувствовала, как коньяк теплой волной смывает напряжение. Стало гораздо легче, страх ушел.

В конце концов, эти лю… эти существа готовы помочь ее мальчику, так не все ли равно, кто они и откуда?

Глава 17

– Успокоились? – поинтересовался Ламин.

– Да! – Магдалена снова призвала свой подбородок продемонстрировать вызов. Правда, слишком высоко поднять его не получилось – шею слева скрутило болезненным спазмом. – Ой!

Аскольд Викторович озадаченно всмотрелся в перекошенное лицо гостьи:

– Что с вами?

– Шея… Нерв, кажется, защемило… – Женщина попробовала повернуть голову и тут же взвизгнула: – Ай-ай! Больно как!

– Венец творения! – презрительно проворчал Ламин. – Природа вам намекает – зря вы, обезьяны, на задние лапы поднялись! Теперь расплачивайтесь за прямохождение!

– Нашел время философствовать! – простонала Магдалена сквозь слезы. – Помог бы лучше!

– О, мы уже на «ты»? – усмехнулся Аскольд Викторович. – Это вдохновляет. Я тоже не люблю тратить драгоценное время на взаимные реверансы и условности. Без лишних разговоров – к делу!

– К какому, к черту, делу?! Я голову повернуть не могу – от боли в глазах темнеет!

– Не кричи, – поморщился Ламин, – сейчас поможем.

Он кивнул соплеменникам.

Блондин со спины подошел к сидящей на диване Магдалене и с силой сжал ее предплечья, фиксируя руки и верхнюю часть туловища. А потом настала очередь Макса.

Магдалене показалось, что вот сейчас ей свернут шею, точь-в-точь как это делают в кино. Во всяком случае, Шипунов захватил ее под подбородок очень похоже. И даже дернул.

Ослепительная вспышка, а потом перед глазами потемнело.

«А где же тоннель? Всегда говорят о каком-то тоннеле, через который душа летит…»

– И долго ты собираешься так сидеть?

Магдалена вздрогнула и открыла глаза.

Похоже, полет по тоннелю придется отложить. Она по-прежнему сидит на диване, напротив стоит усмехающийся Ламин, парочка клонов – опять в дверях гостиной.

Но главное – боли больше не было! Магдалена осторожно наклонила голову влево-вправо, вверх-вниз и удивленно произнесла:

– Не болит… Если только слегка, как напоминание… Ваш помощник что, еще и мануальный терапевт?

– И не только он. Мы все можем многое по сравнению с вами, потомками обезьян!

– Ой, а вы-то чьи потомки? – фыркнула Магдалена. – Судя по виду – гадюкины. Только лапки откуда взялись? Вы должны на брюхе ползать, как вы умудрились на хвост встать?

– Все-все, отомстила. – Ламин приподнял вверх ладони, словно сдаваясь. – Больше обезьян вспоминать не буду. Что же касается наших пращуров, то ими были те, кто хозяйничал на планете до падения астероида и начала ледникового периода.