Эти поразительные индийцы
Шрифт:
Никто не может точно сказать, что только то или только это характерно для Индии. Для нее характерно то, что она является огромным потоком, состоящим из сотен тысяч струй, которые все время меняют свою форму, сливаются и разливаются, оставаясь все же струями в том же потоке. И что в целом он поворачивает сейчас в новое русло, которое прямее и определеннее прежнего, которое сжимает весь поток и выпрямляет извивы его струй, придавая им больше единообразия и заставляя соединяться в более крупные. А пока все, что рождалось в стране в течение тысячелетий, в той или иной форме, в том или ином объеме продолжает существовать, и рано или поздно его увидит всякий, кто
В Махараштре, например, много древних и непонятных богов со странными именами: Мхас'oба, Кханд'oба. Я была в храме Кхандобы по дороге из Пуны в деревню Дж'eзури. Говорят, что он XII века. Стоит на горе, венчая ее вершину. Наверх, по склону, ведут лестницы из разновеликих каменных ступеней, отполированных до железного блеска ногами паломников. Вдоль лестниц, то по одному, то по несколько, стоят ламповые столбы – высокие, из темного камня, конусовидные. Они, как шипами, густо усажены каменными толстыми крючьями с загибом кверху. Это и подставки для светильников, и ступени для тех, кто лезет ставить светильник на самую вершину столба.
Можно себе представить, как красива в безлунные ночи, в ночи поклонения Кхандобе, вся дорога, озаряемая огнями. И что за вид снизу. Лестницы проходят сквозь много арочных ворот, разных по размеру и архитектуре. Некоторые уже почти разрушены. То там, то тут сбоку ступеней в беспорядке каменные фигуры или рельефы на камне: боги и святые, связанные с культом Кхандобы. Стоят и маленькие бычки Нанди, и каменные овцы (или козы) – вероятно, изображения жертвенных животных. В камнях самих ступеней тоже видны рельефы каких-то грубо сработанных фигурок. Кто это? Неизвестно. Чьи-то имена, как часто бывает в храмах, когда-то были вытесаны на ступенях, сейчас они уже почти стерлись. Странно и своеобразно выглядит архитектурное убранство горы.
Ритма нет никакого ни в ступенях, ни в воротах, ни в столбах. Все поднимается кверху по склонам, как придется. Лестница принимает какое-то организованное направление только перед самим храмом. Там большие Нанди, с желтым порошком на лбу. Там, оскалив зубы, лежат каменные тигр и лев, украшенные спиральными завитками по всему телу. Там последние ворота с тяжелой окованной дверью, которая закрывается на замок. Она навешена недавно, после того как храм ограбили.
Двор храма большой, обнесен толстой стеной-галереей. Сам храм невелик и по виду похож на мечеть – купол, как у мечетей, и четыре башни вокруг него. На крытом крыльце хранится огромный железный меч в 40 кг весом и толстый грубый щит. Говорят, что девушек, которые дали обет безбрачия, венчают с этим мечом.
– Что бывает потом? – спросила я.
Никто мне сразу не объяснил. Рассказали через некоторое время, когда мы встретили группу танцоров-в'aгхья и танцовщиц-мурал'u. Мурали безбрачны, но принадлежат паломникам за деньги, подобно бывшим храмовым проституткам юга Индии, знаменитым танцовщицам-девад'aси.
Вагхья-мурали обычно бывают из низких каст. Между собой они все состоят в многоженном и многомужнем браке, отражающем древнейшую форму семьи.
Они танцуют и поют о боге, о Кхандобе, которого не признают читпаван-брахманы, но который дорог всем исконным маратхам.
– Кхандоба – это Шива? – поинтересовалась я. И из многих ответов сделала вывод, что оба бога очень близки друг другу. Большинство считает Кхандобу воплощением Шивы, его аватарой.
Перед входом в храм Кхандобы лежит каменный Нанди с подчеркнутыми символами его плодородной силы. Совершенно как перед храмами Шивы. Против входа, на другой стороне двора, большая фигура демона-ракшаса. Он поставлен здесь для напоминания паломникам о том, что его убил Кхандоба, непобедимый бог.
Какое поэтичное, хотя и несколько витиеватое, объяснение! В первом приделе храма каменный Кхандоба на скачущем коне. На нем облегающий кафтан, высокие сапоги с загнутыми вверх носами, круглый колпак. Он очень похож на скифа.
На алтаре – в гарб'aгрихе – статуя Кхандобы из камня. На ней – простая белая домотканая рубаха, присборенная у кокетки. Такую носят крестьяне на севере Махараштры и в Гуджарате. На голове – шапка. Лицо круглое, темное, с широко поставленными белыми глазами. Нос короткий, приплюснутый. И четыре руки; в правых – меч и трезубец, в левых – барабанчик и что-то непонятное. По сторонам от фигуры две его жены. Перед ним – три пары божеств, отлитых из серебра и нарядно одетых. Это пожертвования от одного из князей времен прошлого века. Были раньше и золотые, но их-то и украли. И тогда сделали из глины две статуэтки и поставили у ног Кхандобы. Там они и сейчас стоят.
Сюда веками приводили и продолжают приводить коз в жертву богу. Раньше животных и забивали здесь, но сейчас их уводят и делают это внизу, под горой. В храме оставляют только цветы, деньги, сладости, кокосы и бесчисленное количество желтого и красного порошка.
Существует обычай идти наверх в храм в мокрой одежде. Может быть, так легче выносить жару? Или воду приносят на себе, символизируя священное омовение в пруду храма, поскольку там, наверху, воды нет? Трудно ответить, никто не знает почему.
Кхандоба – бог маратхских скотоводов. В Махараштре разводят множество мелкого скота – коз и овец. Этим занимается крупная каста дханг'aров. Некоторые из них живут в деревнях, а многие бродят по стране: как цыгане, с повозками, женщинами и детьми. И с собаками. Собаки здесь не презренные животные, как на севере Индии, а вполне уважаемые. Их часто изображают рядом с Кхандобой.
Дханг'aры за деньги ночуют со стадами на чужих полях – ведь после ухода стада поле бывает покрыто толстым слоем навоза (главного вида удобрения, применяемого местными крестьянами). Они также ткут и продают грубошерстные одеяла, продают и своих коз и овец. И это все составляет три основные статьи их дохода.
В Махараштре не так высоко развит культ священной коровы, как на равнинах. Видимо, решающую роль сыграли природные условия. На волах и буйволах пашут, их разводят, любят, украшают бубенцами и ожерельями, в дни праздников раскрашивают их самих и золотят им рога, но мне показалось, что сердцам маратхов козы ближе.
Сотни козьих пастухов стекаются к храмам Кхандобы в дни ежегодных ярких и шумных его праздников. Огни костров, огни светильников на горе наполняют ночь блеском. Всюду пляшут танцоры, кувыркаются акробаты. Народ веселится от души.