Эти странные поляки
Шрифт:
С мягким и твердым знаками у поляков не сложилось. Поэтому их заменяют либо буквой «г» после согласного, либо знаком ударения С) над согласными, а когда поставить его над буквой не удается (речь идет о букве « L l», читающейся как «ль»), они перечеркивают букву, которая должна читаться твердо: « L l» (л), хотя это считается устаревшим вариантом и теперь произносится как английская “w”. Довольно часто встречается совершенно экзотическое сочетание «sc» (сьць). Впрочем, знак ударения может появиться и над гласной буквой, превращая «о» в звук «у» (что не мешает ему означать то же, что русское «о»: «bog» — «бог»). Но интереснее всего хвостики при буквах « A a» (а) и « E e» (е), превращающие их в «он» и «эн» соответственно. Посему «p etla» читается как «пэнтля», а означает просто «петля». Конечно, в некоторых диалектах звук «н», входящий в эти буквы, уходит в нос и почти не слышен, но для начала можно закрыть глаза на этот факт.
Словом, когда разберешься с фонетикой, окажется, что читать по-польски совсем нетрудно. Как и в любом другом славянском языке, в нем масса знакомых слов. Вот с устной речью — дело совсем другое. Попытайтесь на пробу произнести слово «dzdzysty» (джджысты) — «дождливый». Но настоящая беда заключается в том, что произносят поляки куда больше шипящих звуков, чем пишут, превращая в них самые невинные с виду буквы.
Если вы проявите интерес к изучению этого языка, большинство поляков сочтут своим долгом помочь вам, но на самом деле это национальное развлечение. Если вы слишком развесите уши, вас тут же постараются научить фразе «W Szczebrzeszynie chrzaszcz brzmi w trzcinie»,которая вошла в книгу рекордов Гиннесса по трудности произношения для иностранцев и лишь несколько лет назад была вытеснена чешской фразой такой же длины, но с еще меньшим числом гласных. Означает она «жук жужжит в тростнике». Но даже если вам повезет, и вы добьетесь виртуозного произношения этой скороговорки, то очень позабавите окружающих, хотя она вряд ли окажется полезной в реальном общении с ними.
Если и после этой пытки вы все-таки решите продолжить обучение вышеописанным устным методом, то на всякий случай время от времени заглядывайте в словарь, иначе, воспользовавшись вашей доверчивостью, вас научат таким словечкам и выражениям, которые явно не придутся по вкусу вашей бабушке, причем ваши самозваные педагоги с невинным видом будут утверждать, что эти перлы польской словесности означают «Доброе утро».
Уже упоминалось о том, что для славян польский язык совсем не труден, а грамматика отличается только двумя крупными обстоятельствами: окончание «ся» может отрываться от глаголов, разгуливая по предложению взад-вперед, а падежей на один больше. Дополнительный падеж, а вернее, звательная форма существительных, раньше имелся и в русском языке, но со временем как-то сам собой отпал, слившись с именительным. Еще одна общая черта языков — наличие двойственного числа («глаз» ед., «глаза» дв., «глазы» множ.) — исчезла и из польского тоже, так что об этом можно не волноваться.
Из тех черт языка, которые ошарашивают не-славян до полного онемения, на первое место следует поставить произвольный порядок слов в предложении, а также многообразие окончаний.
Поляки, как и русские, очень любят пользоваться уменьшительными формами. Если вам понятно польское слово «kot»,да вдобавок вы разобрались с польской фонетикой, то легко найдете русские эквиваленты слов «kotek», «koteczek», «kicia»и «kiciunia».
Что касается имен — та же история, только в мужских именах русскому суффиксу «-ок» соответствует «-ek», а ласкательные формы женских имен оканчиваются на «-ся» в русском и на «sia» в польском. К примеру, Малгожата становится Малгосей, а то и просто Госей, Барбара — Басей, а Катажина — Касей. Если в компании поляков после бутылки водки вам трудно стоять на ногах, а уж имен вы и подавно не помните, не смущайтесь — поляки привыкли к тому, что иностранцы обращаются ко всем «Кхм…», и охотно подскажут вам, как их зовут.
Об авторе
Семейство Липняцких прибыло в Великобританию (через Сибирь и Палестину), когда Еве было три года. Она получила начальное образование в польской монастырской школе в Нортгемптоншире, а затем, избрав польский язык своей основной специальностью, окончила Лондонский университет.
В юношеские годы Ева одной из первых среди английских поляков заново открыла для себя настоящую Польшу и обнаружила там обширную родню, расселившуюся от Воломина до Ченстоховы. С той поры сеть ее сородичей непрерывно расширялась. Будучи виллсденской полькой, она поддерживает тесную связь с бирмингемскими, уолвергемптонскими, регбийскими и галашилскими поляками. Ее дом стал главным пунктом пересечения караванных путей, связывающих поляков варшавских, краковских, познаньских и гданьских с поляками нью-йоркскими, нью-джерсийскими, торонтскими, мельбурнскими, венесуэльскими, южноафриканскими и патагонскими.
По профессии Ева — библиотекарь, и большинство суббот проводит в Польской библиотеке в Хаммерсмите. Она написала ряд специальных трудов по библиотечному делу и несколько детских книжек, а проиллюстрировал их двоюродный брат Евы — бэлхемский поляк.