Это был просто сон...
Шрифт:
— Этот — это кто? — мгновенно насторожился Клаверэль барлаг.
— А-дмори леангрош! — выпалила Ирина, не в силах сдержаться. — Кто же еще?! Чего он ко мне привязался со своей учебой? Пусть катится колесом. Тоже мне, нашел "перспективную"!
— Понятно, — сказал Клаверэль барлаг.
Ирина замолчала, прикусив губу. Она с ужасом осознала, насколько оказалась близка к тому, чтобы выложить всю правду про Флаггерса. И про Ойнеле.
"Господи, только бы он не спросил! Ведь если спросит, мне же конец! И Ойнеле тоже."
Ойнеле!
Проклятье!
"Так
— Так, — сказал Клаверэль. — Сейчас поди к себе и хорошенько выспись. К утру все придет в норму.
— Не хочу я спать! — уперлась Ирина.
"Только бы он не спросил!"
— А тебя кто-то спрашивает? Пошли, провожу.
Он довел Ирину до самых дверей ее квартиры. Взял у нее кодификатор, открыл замок:
— Слушай, — сказала Ирина, — Для чего ты на себе столько оружия таскаешь? Здесь-то оно тебе к чему? Может, еще и спишь с ним?
— И сплю, — без тени юмора подтвердил барлаг. — Должность такая. Никогда заранее не угадаешь, в какой момент отстреливаться придется. Иди, и не вздумай выходить, пока не проспишься. А то нарвешься еще на какие-нибудь неприятности…
— Пошел ты, — Ирина захлопнула дверь у него под носом, не дожидаясь ответной реплики.
Она упала на диванчик и долго лежала, не в силах шевельнуться. Страх не отпускал ее. Чертов Флаггерс! Чтоб ему пусто было…
Болела голова. Побочный эффект наведенной правдивости, наверное.
Ирина заставила себя встать. Пора на работу, опоздаешь — получишь фитиль от начальства туда, куда тебе больше понравится. За госпожой заведующей не задержится. И ей все равно, по какой такой причине Ирина опоздала.
…Успела она вовремя, так что обошлось без фитилей. Привычная рутина вернула какое-то подобие спокойствия. Но Ирина не могла забыть о словах барлага. И о своей страшной догадке забыть не могла тоже. В конце концов, она не выдержала, отправилась в группу, куда определили Ойнеле. Девочка сидела в уголку, прижимая к себе мягкую игрушку. Остальные дети шумно носились по игровой. У них как раз было свободное время, и дети выплескивали свою неуемную энергию в шумных играх.
— Как она? — спросила Ирина у воспитателя. — С ней все… в порядке?
— Пока не совсем, — ответил тот. — Но она еще слишком маленькая, она быстро забудет все, что с ней приключилось. Мы поможем.
Ойнеле подняла головку, увидела Ирину. И узнала ее. Она бросилась к Ирине, вцепилась в ее одежду и расплакалась. Ирина обняла ее, стала гладить по головке.
… Маленькая испуганная девочка. Моя дочь… Ирина начала подмечать сходство с собой — такие же серые глаза, светло-русые волосы, бледные веснушки на носу и щечках… "Никому не позволю обидеть тебя. Никогда!"
Ирина прижимала к себе теплое тельце Ойнеле и лихорадочно обдумывала, как быть, что делать дальше. Нельзя, чтобы вскрылась правда о происхождении девочки. Никто не должен знать, никто… иначе ей жизни не будет. А значит, надо делать вид, будто Ойнеле — не одна-единственая, ненаглядная, но одна из многих. И как же трудно будет делать такой вид!
Но еще труднее будет увидеть казнь дочери Флаггерса.
"Вот уж этого я точно не переживу…"
Ирина отдала девочку воспитателю. Ойнеле мгновенно подняла дикий рев, не желая расставаться. Пришлось уйти. Жестоко, зато не будет повода для разговоров. Не станут говорить, будто Ирина гралри особенно выделяет одну девочку из всех остальных. Не будет повода задуматься над происхождением девочки. А там Флаггерс придумает, как без вреда забрать отсюда ребенка…
Ирина вышла в коридор. У нее болела голова, болело сердце. Душа болела. Как же так… вот Флаггерс заберет Ойнеле и увезет ее, и Ирина не будет знать, куда… Ничего знать не будет! Но и здесь дочери оставаться надолго нельзя. Рано или поздно, ведь докопаются же.
— Что с вами? Вам нехорошо?
Вездесущая Раласву Ди-Тонкэ. Не позже и не раньше, именно сейчас! Но Ирина по-прежнему не могла лгать, отвечая на прямой вопрос.
— Да, — сказала она. — Голова болит.
— Скверно выглядите. Может, пойдете к врачу?
Ирина покачала головой.
— Не надо. Пройдет к утру.
— Что случилось?
— Это все ваш сынулька, — не сдержалась Ирина. — Ненавижу гада!
Раласву моргнула, вскинула голову. Таким тоном с ней никто еще не разговаривал.
— Которого именно? — с обманчивой мягкостью уточнила сэлиданум.
— Клаверэля, — объяснила Ирина. — Он — урод. Прицепился ко мне, допрашивал… урод, ненавижу.
— А, понятно, — кивнула сэлиданум. — И о чем же он спрашивал?
— О детях.
Ирина стиснула зубы. Ладно, лгать ей нельзя, но помолчать-то хоть немного можно все-таки! Вот уж кому точно не следует знать об Ойнеле, так это Раласву сэлиданум. Змея она. Не пощадит…
— Вот что, — решительно выговорила сэлиданум. — Мне совершенно ни к чему несчастные случаи. Ступайте домой и отдохните как следует. Завтра явитесь.
— Но…
— Идите.
— Спасибо…
Да. Это хорошо, что отпустили. Поспать не помешает. Теперь только домой добраться бы без приключений…
Но добраться до своей квартиры совсем уж без приключений ей не удалось.
Ирина шла быстро и по сторонам не глядела, потому едва не столкнулась с проходившим мимо человеком.
— Извините, — буркнула она, уступая дорогу.
— Какая неожиданная встреча! — восхитился этот прохожий.
— Вот блин! — вырвалось у Ирины помимо воли.
Фарго. Его тут только еще не хватало для полного счастья!
— Прогуливаетесь на сон грядущий? — между тем поинтересовался он издевательски-вежливо. — Очень полезно для здоровья, знаете ли!