Это другое 3
Шрифт:
— Прежде чем вы возьмете это, вам придется надень данный предмет, — утратив всю ту ласковость, с которой Джонсон общался с Силиным раньше, заявил вернувшийся мужчина с водянисто-серыми глазами, когда уже поставил перед собеседником весьма крупный, но достаточно легкий пластиковый контейнер и протянул слушателю не особо увесистый браслет, похоже на лодыжку, как видел однажды Слава в одном из здешних фильмов, и предназначавшийся там для отслеживания поднадзорных лиц.
— Угу, — дал понять, что услышал, юноша, пальцем приоткрыв и заглянув при этом под крышку контейнера, как оказалось со всеми вещами, что были на нем в момент беседы с покойным Масловым, о тайне которого теперь, увы, не у кого и спросить-то.
Ну а после того, как Силин убедился, что всё его имущество тут, он, всё же чуть подумав, отказался от идеи взять и тупо свернуть шею Джонсону, прежде чем броситься облачаться, чтоб уже под защитой магии грудью встретить наверняка тут же ворвавшихся бы громил с дубинками да смирительной рубахой, например. Хотя и вариант с каким-нибудь усыпляющим газом, да хоть через вон те вентиляционные отверстия — не исключен. Поэтому вскоре новое «украшение» при помощи Джонсона заняло место на ноге безропотно подчинившегося Силина, оказавшись теперь явно вне зоны действия любой известной здесь магической защиты пробудившихся, так как уж очень близко к телу, ну а функционал имело скорее всего вовсе не отслеживающий, как в кино, а либо — взрывчатка, либо, что логичнее — нечто делающее усмиряющий укол.
Хотя, по правде сказать, ничто из этого особо не пугало Кру, способного напитать ногу Круа и тупо не дать иглам проколоть кожу, дабы впрыснуть вещество, ну или сильно повредить конечность тем количеством взрывчатки, которое способен вместить в себя скромный объем браслета.
В общем, Силин решил, что не стоит рыпаться ранее, чем предметы из контейнера переместятся на положенные им места.
— Превосходно. Также я бы порекомендовал вам ещё и вот с этим ознакомиться, — лишь ртом улыбнулся «окольцевавший» покладистого Силина мстительный Джонсон, подсовывая какой-то планшет.
— Угу, — остался верен себе Силин, уже полезший в коробку за вещами.
Ну а как только обычная одежда, в которой юноша посещал не требующую ношения формы Воднинскую школу, была наконец надета, но самое главное, ремень с магозащитной пряжкой оказался на поясе, а заодно и браслет с артефакторским щупом — на левом запястье, да все кольца — на положенных пальцах, то никого и ничего более не опасающийся здесь мститель... нет, вовсе не снес голову Джонсону и не пошел далее по трупам к выходу из этой вот, явно подземной базы, а решил предварительно запустить-таки на переданном планшете тот видеоролик, который с ухмылкой предлагался его вниманию:
«Здравствуй, Слава. Я в порядке, и со мной обращаются корректно. Я не знаю, что от тебя требуется, но скажу тебе так, — зазвучал из устройства голос Софьи Самуиловны Силиной, находящейся в кадре на фоне скучной белой стены, правда, вон, с местной розеткой. — Поступай, как считаешь правильным и не думай обо мне!»
— Зря... зря вы это. Я ведь не в самых лучших отношениях с... этой женщиной, — не очень, прямо скажем, получилось у сына продемонстрировать равнодушное холоднокровие по отношение к увиденному.
— Вы должны понимать, Силин, что никто, конечно же, не собирается причинять вред вашей матушке, которую мы, как вы уже поняли, также пригласили погостить у нас. Но в то же время мы и не можем позволить играть с нами. Ставки уж очень высоки, а время играет против нас. Чудовище вот-вот уже будет в Анкоридже, предварительно безжалостно опустошив, пусть и эвакуированные, но не совсем обезлюдевшие пригороды! Я заверяю вас, Силин: все ваши требования будут выполнены и, более того, если намерены и далее продолжать сотрудничество, то получите гораздо больше того, что запросили, а любые ваши родные будут оберегаться самым могучим государством в мире, как члены президентской семьи! Мы умеем быть щедрыми и благодарными, по достоинству ценя лояльность. Но и обмана не потерпим! Думайте, молодой человек, что лучше: быть богатым и счастливым в кругу не знающих забот родных и близких, или же — бедным и одиноким вечным беглецом. Времени у вас немного, но вполне достаточно: вылет через три часа. А сейчас я оставлю вас, чтобы вы...
— Джонсон! Я хочу увидеть её, — хрипло выдал Силин, прерывая уже вставшего оратора. — К черту эти игры! Она важна для меня, и я на всё пойду ради матери. Можете какие угодно меры безопасности предпринимать, но, прежде чем отправиться, я хочу подержать её за руку, хочу своими глазами увидеть её глаза и увериться, что ей ничего не угрожает. Я, как и сказал, намерен сотрудничать, но это вот... это меня расстраивает, а когда я расстроен, то я... Устройте, в общем, нашу встречу, и тогда я — ваш! Вы не пожалеете. Я могу дать вам многое. Такое, что... что не смогут и владетели. То, о чем никто не знает. Даже НСБ не догадывалось. И получите это именно и только вы. Главное, не портьте зарождающиеся отношения мелочностью и попытками показать: кто здесь кто. Свое место я уже уяснил, и нет нужды продолжать. Но прошу: докажите теперь, что я избрал достойную сторону!
— Ждите. Мы решим, — лишь сказал переговорщик, прежде чем за ним закрылась дверь.
— Он говорит правду, Джонсон? — когда тот покинул помещение и предстал перед явно главным здесь Смитом, поинтересовался он, поглядывая на мониторы, где отображался сидящий сейчас на краю кресла и, обхватив себя руками, с несколько нездоровым видом взад-вперед раскачивающийся Силин.
— Врёт. Но степень его готовности высока, как никогда, сэр, — деловито заявил ставший теперь каким-то совсем уж малоэмоциональным ещё недавно такой весь располагающий к себе Джонсон.
— Устроит попытку побега? Убьет мать, чтобы не досталась...
— Да нет, не обращайте внимания. Это представление, сэр, — заверил подчиненный, глянув туда же, куда с опаской теперь поглядывал Смит, и без того уже сбитый с толку неуместным ребячеством «гостя», а теперь вот и таким ещё его поведением, достойным какого-нибудь психа. — Объект весьма прагматичен и достаточно циничен, чтобы быть столь мятущейся душой, которую пытается нам тут продемонстрировать, «блестнув» своим актерским талантом. Скорее и вправду не доверяет да намерен самолично убедиться, что женщина в безопасности. Похоже, он действительно испытывает к матери некие, я бы сказал, гипертрофированные сыновьи чувства, пусть и всячески скрывая данное обстоятельство, сэр.
— Этот... Как там его? Эдипов...
— Нет, сэр, это другое. Скорее граничащая с патологией боязнь потерять то, что с трудом или даже чудесным образом было обретено. Тут я затрудняюсь, и неплохо бы подольше поизучать столь любопытный экземпляр, чтобы...
— Я понял, Джонсон. Можете быть свободны, — невежливо закруглил явно мозгоправа недолюбливающий их братию много в этой жизни повидавший и переживший человек с руками, уже даже не по локоть в крови, да и не всегда она была вражеской, стоит отметить. — Санчез, организуйте им встречу.