Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Каждый из нас обладает исключительным правом – быть самим собой. Но существуют ещё и предлагаемые жизненные обстоятельства, в коих осуществить это право совсем не просто, а порой и практически невозможно, ибо за такую привилегию приходится платить непомерно высокую цену. И даже стать самим собой удается далеко не всякому. Найти и не потерять себя в коллизиях повседневной жизни, не окаменеть сердцем и душой, ощущать кровную причастность к судьбам Родины и народа, во многом именно этому посвящена поэзия Вадимира Трусова.
«Оттепель. Выкрутасы скупой зимы…»
Оттепель. Выкрутасы скупой зимы.Впору бы снега или просить взаймы,Или купить. Да видишь ли, братец мой,Нет ничего дороже, чем снег зимой.Вот и сегодня он пополам с дождём.Ладно уж, настоящего подождём.Пусть ожидание может продлиться год,Стерпим и это. Сколько еще забот,Кроме погоды! Если бы лишь онаОпределяла лучшие времена,Всем, очевидно, было бы по душеС милыми рай устраивать в шалаше,Где потеплее, скажем, в субтропиках.Если же наше счастье у нас в руках,Что ж мы доселе счастья не обрели,Не уступив
ни пяди родной землиНа побережье северном? Я о том,Что оно южное. Впрочем, житейский штормЧасто опаснее тех, что несёт Гольфстрим.Знать, о погоде попусту говорим.
Осеннее бесприютное
На задворках сентябряХохлома и гжель.Через месяц, растерявЩедрых сторожей,Приносивших на базарФрукты Гесперид,Осень выплачет глазаИ дотла сгорит.Вот тогда навернякаИ зиме пора(То ли прямо из мешка,То ли из ведра)Рассыпать по целинеКрошево тоскиИ тоской тебе и мнеСеребрить виски.Или сбагрить под сукноГрязь невинных лет.И надежду (всё равноЧто озимый хлеб)Оставлять на чёрный день,Иссушив сердцаНеустроенных людейВерой в чудеса.А потом сходить с умаОт самой себяИ раскачивать дома,Воя и трубяВ продувных парадняках;И встречать рассвет,Убаюкав на рукахНаш пропащий век,Где душа белым-бела,Только извелась.И любовь (поскольку зла)Мигом отдаласьЗа двадцатку нерублейРади пары строф.Так значительно теплейБез угля и дров.***Не убитый субботний вечер:Уйма времени – сколь ни трать.Нарисованный человечекЗаперт в клетчатую тетрадь,Где и в будни-то жизнь – малинаС нарисованного куста.Календарного равелинаОлимпийская глухотаИскушает взроптать любого:Мол, достоин судьбы иной,Пригодился бы для альбомаХоть картинкой переводнойИ на фото мог выйти чётко,Коль подкрасить да причесать…Даже я, на Доске почетаОтказавшийся закисать,По страницам воспоминанийПробиваю неровный шлях,Разрушая диагонали,И витийствую на полях,Рассыпая чернильный кашель,Бесполезный наверняка.Но бывалая промокашкаОсторожного языкаСохраняет от мира в тайне(Я ведь истинный партизан),Что появится золотаяИ раскрасит мои глаза.
Классическая механика
Выскажусь лишь о следствиях, а причины —Хлеб аналитиков цепких, порою – злющих…Взлёт – это средство разгладить земле морщины,Хоть виртуально, а всё же пространство сплющив,В жизнь воплотив иллюзию волшебства.Впрочем, а что ещё более иллюзорно?От впечатлений кружится голова.Только уже поэтому не зазорноЧислить внизу оставшихся мелюзгой,Напрочь лишённой размеров и очертаний.Для таковых, естественно, ты изгой,Но приговор до времени держат в тайне,Ибо вообще горячку пороть не след.Небо, оно воистину справедливо.После Икара стая его коллегКрылья в стремлении к солнцу дотла спалила,Да и в забвение канула. НеспростаРавно идейным подвижникам и туристамВтридорога обходится высота.Вот почему, наверное, группа рискаЧисленно ограничена. Рухнуть вниз(Если бы камнем! – просто ошметком глины),Преподавая смирно лежащим ницКраткий урок неведомой дисциплины,Мало кому охота. Рассудит БогНас и решивших, будто сгореть красивоЛучше, чем ошиваться среди рабовС детства знакомой, даже законной, силы.
Осеннее неизбежное
Выйди на улицу – мигом поднимешь ворот,Да и рванёшь, в походку вплетая бег.Юго-восточный нынче штурмует город,Ливень створожив в первый как будто снег.Это всего лишь милый каприз осенний,Шторм в Заполярье дышит куда сильней!В общем, с погодой издавна здесь веселье,Волей творца озёр средь сплошных камней.Славная всё-таки девушка – Монче-тундра!Сколько сердец разбито и пленено!Сладить с красавицей, ох, как порою трудно!И на любви споткнуться немудрено.Страсти, всерьёз поклонников укатавшей,Вечная память – главная из примет.Значит, не зря сказал мне братишка старший,Что отставных мончегорцев в природе нет!«…с подлинным верно». Частности отметая,Впору скрижаль тревожить лихой строкой.Разве сравнится с ней похвальба пустая(Нам, дескать, местным, разницы никакой,Стихнет стихийное гульбище в поднебесьеИли шарахнет сызнова по своим!),Коль зачастую даже словами песниБлагоразумно жертвовать норовим.Осенью здесь что ни день – коротышка мглистый,Толком-то и в глаза ему не взглянуть.И вместо солнца, сникшего по-английски,Для воспаленно верящих в светлый путь,Дальний прожектор, если однажды выстрелит,Не уточняя, где окопался враг,Только по озеру тропку всего и выстелит —Тропку, с которой шаг вправо, шаг влево – мрак.
«Эх, родимая сторонка…»
Эх, родимая сторонка,То грязища, то снега,Блеф невидимого фронта,Тень заклятого врага,Без которого, пожалуй,Околеть немудрено.Точно с плёнки залежалойАнтикварное кино,Жизнь сварливо суетится,Только будто бы во сне.Ну, при чем тут тройка-птица?Тот, кто нынче на конеУж давно отсель далече,След простыл, ищи-свищи.Проще всласть расправить плечиРазвалившись на печи.Но зато уж по субботамВ клубе танцы под баян.Вряд ли праздник выйдет боком,Если кто напьется пьян.Значит так ему и надо.Пьянка тоже мастерство.Нам Канада и ГренадаВсе едино – баловство.Здесь куда как веселее,Хоть и тошно иногда.Глянь, в соседских пальцах тлеетВифлеемская звездаОт затяжки до затяжки.Благо, что тмутаракань.Лишь жестокие мультяшкиТопчут старенькую тканьЗапыленного экрана.Может статься, что и впредьУдлинённая программа…До конца не досмотреть.
К слову
Я живу потому, что когда-то рождён,И господь меня грешного терпит покуда.А ещё оттого, что любовь (убеждён!) —Это всё-таки самое главное чудо.Не снискал я регалий и прав не качал:Обрету всенародную, дескать, известность.Ибо чтящему слово началом началИ наградою может быть только словесность.
«Это смешно, наверное?»
Это смешно, наверное?Нет уж! Скорее – скверно.Просто в моей головеПрисутствует некая лошадь.Она соскучилась по травеОна копытами череп мой крошит,Она превращает в пенуМой жидковатый мозг.О, если бы я ее выпустить мог!И она навсегда бы ушла,Оставив в покоеНесчастную голову,Начиненную навозом,С конским волосом пополам.
«Суконный космос мокрых дел…»
Суконный космос мокрых дел,Преданья преданных напрасно…Инстинкт навязчиво гунделЗа жизнь, которая прекраснаИ не настолько коротка,Когда, познав судьбы стервозность(Помилуй, боже, дуракаИ сократи опасный возраст!),Себя научишься беречь,Юлить, выплёскивая локтиМеж остальных; кривую речьДрессировать в лужёной глотке.Авось понадобится вдруг?Увы, механика простая:Соврать – недорого берут,И, тем не менее, хватаетЖелудок полным соблюсти(Мечта с рождения костистых)И, в обескровленной горстиДо хруста корм подножный стиснув,Унять разборчивую злость.Оно весьма, положим, кстати,Что ничего не началось,Что докладать о результатеКому б то ни было теперьВдвойне смешно; еще важнее,Что я опять перетерпел,Считая нормой ахинею.Смотри, звезда моя, смотри!Гори со всеми потрохами!Как те ночные фонариВ рабочий полдень полыхали;Кипи, затравленная ртуть —Слеза зеркал неугасимых!И пусть внештатные плетутШустрей тачаночных максимов,Телеграфируя восторгНационального единства,Пусть тарахтит всеобщий торг,Где даже черствый бородинскийНе достается задарма!А я, совсем обычный русский,Схожу по-своему с ума,Без ваших правильных инструкций.
«Когда хмель их морды перекосил…»
Когда хмель их морды перекосил,Я, упрятав поглубже тлеющий глаз,Рванулся из пепельницы, что есть сил,И стремглав покатился на край стола.И ушел! В падение! В пустоту!На паркета замызганного янтарь,Сгоревшей бумагою щёк на летуОщущая, что правильно рассчитал.Но рукою пьяной (ей хоть бы хны)Подхваченный ловко и воткнутый в рот,Хлебнул с накрашенных губ слюныИ в помойное был водворен ведро.Вот и все. И снятый с повестки дня,Я глотал недоеденной пищи гнойИ тонул. Чтобы наутро меняИз картонной пачки достали вновь.
«Не прощай нам, Господи, ничего!»
Не прощай нам, Господи, ничего!И когда десятком на одного,И когда один супротив толпы,И когда кривые плодят слепых,Обещая, будто начнет светать.И когда распродана красота.(А чего жалеть, всё равно сгноят!)Коль не оскудеет рука твоя,Наши не отсохнут. Давай ещё!Убивали, грабили – нипочём!Крашеными яйцами по зубам,Да тремя перстами в коросту лба,И пошло-поехало! Рви гармонь!Ковыряла гвоздиком си-бемольПерепонки хилые детворе.Занялась лампадою на вореЦарская корона. Пожар слегкаТронул сивый валенок парикаГоречью легенды о целине.И любовь скребла прошлогодний снег,Вычисляя рта онемевший ноль.Колосились мертвые за спиной.Заварило солнышко иван-чай.Ничего мне, Господи, не прощай!
