Это, и мой день рождения!
Шрифт:
— Как мило, — улыбнулся я Саре. Мне видно никогда не отделаться от роли, которую люди придумали вокруг меня и Томаса.
— Томас, можно тебя на пару минут?
— Mais oui! [6]
Он улыбнулся Саре, взял её руку и слегка склонил голову. Она нежно посмотрела на него и затем скрылась внутри.
Я посмотрел ей вслед, на её облегающие брюки и откровенный топ, и вздохнул. У неё была ужасно притягательная линия спины и бедер, и все её движения обещали неземное наслаждение. А мне с таким имиджем
6
Да, конечно!
— Подними свой язык с пола, скатай его в трубочку и положи обратно в рот, прежде чем кто-то заметил, — ухмыльнулся Томас вполголоса. — Мне нужно держать все в тайне.
— Скажешь им, что я играю в жари, и притворяюсь нормальным, — пробубнил я, и мы повернулись, чтобы пройти вглубь пустого холла, чуть подальше от бистро.
— Притворяешься вампиром, и как?
— Это весело, — пожал Томас плечами. — Я как приглашенная звезда в конце сезона.
Я уставился на него.
— Вампиры — это совсем не весело и это не игрушки.
— Я знаю это, — сказал Томас. — Ты знаешь это. Но они этого не знают.
— Ты же ничего не получаешь от них? — спросил я.
— Не дергайся, — улыбнулся Томас. Он подмигнул, но сказал с серьезной интонацией в голосе. — Они развлекаются, и я им помогаю. Мне не часто выпадает шанс сделать что-то вроде этого. Мне и просто развлечься не часто выпадает шанс.
— Но это может быть для тебя и для них опасно.
Он становился и посмотрел мне в глаза.
— Они, можно сказать, невинны. Они ничего не знают о мире необычного. На них никогда не нападал вампир, они не теряли свою любовь из-за вампира. — Он скорбно поднял брови. — Я думал, это как раз то, за что борются ваши люди.
Я мрачно посмотрел на него.
— Если бы ты не был моим братом, я бы сказал что у тебя чрезвычайно скучное хобби.
Мы тем временем подошли к входной двери. Томас какое-то время изучал себя в зеркале, а затем повернулся ко мне и принял эффектную позу.
— Правда. Но я выгляжу так обалденно, когда выступаю перед ними. К тому же Сара отработала одиннадцать недель без выходных и без единой жалобы. Она заслужила это одолжение.
На улице тем временем снегопад стал сильнее. Раймонд поднялся на лестницу и крутился возле камеры. Молли наблюдала за ним. Я подождал, пока она обратит на меня внимание и, указав пальцем на коробку, лежащую на заднем сиденье, поманил её к себе. Она кивнула и заглушила двигатель.
— Я зашел внутрь, ожидая нарваться на неприятности. Нам еще повезло, что я не запустил парочку этих ребят в потолок, прежде чем понял, что они не представляют угрозы.
— Ну, — хмыкнул Томас, — все ведь обошлось. Ты очень осмотрительный.
Я презрительно фыркнул.
— Я надеюсь, ты не будешь возражать, если я просто вручу тебе подарок и побегу дольше?
— Увау! — воскликнул Томас. — Большой подарок?
— Какой ни есть, весь твой, — ответил я, глядя, как Молли взяла коробку
Он повернулся ко мне и искренне, довольно улыбнулся.
— Спасибо.
Тут раздался цокот высоких каблуков позади нас, и показалась молодая девушка. Она была достаточно милой. Однако в плотно облегающем черном платье, черных чулках, и с волосами, гладко зачесанными назад, она смотрелась в какой-то мере угрожающе. Она глянула на меня долгим, холодным взглядом и произнесла:
— Таак. Я вижу, вы уединились, для маленького тет-а-тет, Равениус.
Будучи всегда учтивым, я ответил:
— Гм. Чего?
— Арри, — произнес Томас, опять со своим французским акцентом.
Я глянул на него.
Он положил ладонь на макушку и сказал:
— Сделай так же. — Брат улыбнулся и подмигнул. Все еще ничего, не понимая, я вздохнул и положил ладонь на голову. Девушка в черном платье повторила наш жест и улыбнулась мне.
— Ой, правда, извините. Я не хотела вмешиваться.
— Я вернусь через пару минут, — сказал ей Томас, — личные дела.
— Я вижу, — улыбнулась она, — извините. Я полагаю, моя Эннуи запуталась со второй сюжетной линией.
Она мило улыбнулась, затем убрала руку от головы, и снова приняв тот же холодный, высокомерный вид, удалилась в сторону бистро, отстукивая каблуками стаккато.
Я посмотрел ей в след, затем повернулся к брату, все еще держа руки на макушке, с локтями, выпирающими как куриные крылышки, и спросил:
— И что ЭТО должно значить?
— Мы, типа, не сошлись характерами, — пожал плечами Томас.
— Вижу, — сказал я. — И явно не в сюжетной побочной линии.
— Если мы держим руки скрещенными на груди, — начал объяснять Томас, — мы невидимы. Если….
— Я пропустил ужин, — перебил я его и положил руку на живот. Потом, чтобы наглядно продемонстрировать это, я показал другой рукой на рот и потер живот.
— Теперь у меня нет настроения и я голодный.
— Ты всегда голодный. При чем тут настроение?
— Верно, — сказал я, нахмурившись, и оглянулся, — Почему Молли так дол…
Моя ученица неподвижно стояла, прижавшись спиною к стеклянной двери, зажав ладонью рот. Подарок для Томаса, весь в розовой и красной оберточной бумаге с символами Дня Святого Валентина, лежал у ее ног на замерзшем льду. Молли судорожно дрожала.
Томас не сразу понял, что случилось.
— Разве эта юбка не слишком легкая для такой погоды? Смотри, она замерзла.
Прежде чем он сказал «юбка», я уже был возле дверей. Я схватил Молли и затащил её внутрь, успев окинуть взглядом парковку. Я заметил две вещи.
Во-первых, лестница Раймонда была опрокинута и лежала на асфальте. Хлопья снега уже почти скрыли её. Как назло, снег повалил еще сильнее, несмотря на прогноз погоды о чистом и безоблачном небе.
Во-вторых, я увидел капли крови на моей машине и машинах поблизости, но особенно много их было возле упавшей лестницы. Они уже успели замерзнуть и переливались при свете уличных фонарей как крошечные, сверкающие рубины.