Это мужское дело
Шрифт:
– Я люблю, когда много света, – заявила она, стоя перед зеркалом. – И почему люди предпочитают заниматься любовью в темноте? Я хочу света и огня! Хочу видеть мужчину! – Она повернулась ко мне, сверкая глазами и гордо вскинув голову. – Я красивая, да, Гарри?
– Все так говорят, – прошептал я. – Ты самая прекрасная женщина в мире!
– И это не преувеличение. Так смотри же на меня! – Глория развязала шнурок, и халатик упал к ее ногам. В ярком свете кожа ее отливала золотом.
Несколько мгновений Глория стояла неподвижно, словно давая мне возможность вволю налюбоваться ее
Наконец, сделав два шага, Глория подошла вплотную ко мне, обеими руками приподнимая пышные груди, вовлекая меня в игру, придуманную еще Адамом и Евой. От своих упругих грудей она повела мои руки вниз, к бедрам. Затем помогла мне раздеться, делая это ловко и умело, приводя меня в исступление своими прикосновениями. Я буквально трясся, предвкушая предстоящее наслаждение. Бережно подняв, я понес ее к постели. Она обвила меня, как виноградная лоза. Мои ноги подкашивались. Вкрадчиво наигрывала музыка, создавая неповторимый интим. Я нежно ласкал ее изумительное тело, чувствуя, как желание все более усиливается. Чудесные волосы Глории разметались по подушке, на щеках играл румянец, грудь вздымалась от частого дыхания и конвульсивно вздрагивала, когда я доставлял ей особое удовольствие. Наконец Глория застонала от наслаждения. Как прекрасен был миг, когда я уже не мог сдержать своего желания. Глория рванула меня на себя, сладострастный стон вырвался из ее груди. Она прижала меня к себе с нечеловеческой силой, когда мы одновременно достигли вершины любви.
Глава 10
– Да вы прямо орлы! И все же не перестарайтесь, – язвительный голос Дикса прозвучал настолько отчетливо, словно он находился в спальне. Глория тотчас же оттолкнула меня и, перекатившись к краю кровати, схватила халат и накинула его на себя.
Я, как парализованный, остался лежать на постели, лихорадочно оглядываясь и пытаясь понять, откуда раздался этот голос.
– Что это? – наконец прошептал я.
– А ты не догадываешься? – Глория подошла к зеркалу, пригладила растрепавшиеся волосы и вытерла губы тыльной стороной ладони, сделав это с такой брезгливостью и отвращением, что мое сердце замерло в предчувствии чего-то ужасного. – Ты глупый самовлюбленный павиан!
Я моментально слетел с постели.
– Это Дикс?
Глория, не обращая на меня ни малейшего внимания, подкрашивала губы. Я же был в состоянии близком к обмороку.
– Глория, где он?
– Ты можешь заткнуться?
Я схватил ее за плечи и резко встряхнул.
– Шлюха, так он здесь?
Глория резко освободилась и подряд залепила мне три пощечины. Она сделала это настолько быстро, что я не успел защититься.
– Не прикасайся ко мне, вонючая тварь! – Она тряслась от отвращения, и в ее глазах было столько ненависти, что я отшатнулся.
И в этот момент открылась дверь.
– Полегче, приятель! – рявкнул Дикс, появляясь на пороге. – Глория, вали отсюда, ты уже позабавилась на славу, а теперь мне надо поговорить с этим придурком.
На Диксе был черный вечерний костюм, а шляпа сдвинута набок. Лицо его было красным и вспотевшим. – Да, приятель, здорово ты повеселился! Приятно
Ярость моментально охватила меня. Я хотел убить этого мерзавца, разрезать на кусочки и скормить псам. Сжав кулаки, я сделал шаг вперед.
– А вот этого не надо…
Я хотел врезать ему прямо по ухмыляющейся роже, но он сблокировал мой удар и в свою очередь провел отменный крюк в солнечное сплетение. Казалось, меня лягнула лошадь. В глазах у меня потемнело, и я упал на колени. Пробыв в нокдауне несколько секунд, я все же поднялся. Дикс, ухмыляясь, наблюдал за мной, но я видел, что он готов врезать мне еще раз, как только я очертя голову ринусь в атаку.
– Встречал я и не таких, – миролюбиво продолжал Дикс. – Садись, нам нужно поговорить.
Этот удар парализовал мою волю к сопротивлению. И все же я решил, что когда силы вернутся ко мне, я сделаю попытку еще раз ударить по этой наглой роже, пусть после этого он даже убьет меня. Сделав глубокий вдох, я стал надвигаться на него. Дикс разрешил мне подойти почти вплотную, затем играючи ушел от моего кулака, и в следующее мгновение удар правой заставил меня вновь растянуться на полу. Я еще смог подняться на четвереньки, но на то, чтобы выпрямиться, у меня уже не хватило сил. Я был беспомощен, словно ребенок, и лишь с трудом хватал ртом воздух. Да, Глория была права, этот мерзавец действительно классный боксер. С этим нужно было примириться.
Дикс уселся на кровать, на которой еще пять минут назад мы занимались любовью с Глорией, и закурил сигарету.
– Не принимай все так близко к сердцу. Скоро ты поймешь, что к чему.
Я дотащился до стула и сел, держась руками за низ живота. Мне казалось, что как только я разожму руки, мои внутренности вывалятся наружу.
Некоторое время Дикс изучающе смотрел на меня, потом поднялся.
– Думаю, тебе не помешает немного выпить, – с этими словами он вышел из спальни.
А музыка между тем продолжала звучать. Мне казалось, что я вижу кошмар, в голове не было никаких мыслей, только пустота и мрак, да еще все время усиливающийся страх. Ярость же улетучилась.
Вернулся Дикс и сунул мне в руки бокал с виски. Я послушно проглотил напиток и едва не подавился, закашлявшись.
– Знаешь, приятель, я уже начал было волноваться. Ты оказался гораздо умнее, чем я думал, и едва не провалил всю операцию. До сих пор мои планы срабатывали без сучка и задоринки, а здесь едва не получилась осечка.
В спальню вошел Берни, весь мокрый от пота.
– Все о'кей, Эд. Еще не высохли, но качество отличное.
Он вручил Диксу эмалированный поднос, многозначительно глянул на меня и вышел.
Дикс с интересом посмотрел на содержимое подноса.
– А что, действительно получилось отменно. Почти произведение искусства. Не хочешь ли взглянуть, приятель? – Дикс продемонстрировал мне три фотографии большого формата, еще влажные.
Сердце мое замерло, когда я рассмотрел, что же конкретно было сфотографировано. Мужчина на снимках был я! Оттолкнув поднос, я попытался еще раз врезать по ненавистной роже, но Дикс, перехватив мою руку, ударил кулаком по голове. Я в который раз оказался на полу. Револьвер бы мне сейчас!