Это неистовое сердце
Шрифт:
Я рассерженно вскочила, протирая глаза, и с ужасом заметила, что вчера, еле добравшись до постели, даже не позаботилась надеть красиво вышитую ночную сорочку, приготовленную Мартой.
– Вижу, что и вы совсем не изменились. Во всяком случае, что бы вы ни собирались мне объявить, могли подождать, пока я встану и оденусь!
– Ты прекрасно знаешь, я не позволю заставлять себя ждать! Почему не приехала вчера? Ты скоро обнаружишь, что меня так просто дурачить нельзя! Поэтому вылезай-ка из этой проклятой постели. Хватит скрываться, скажи лучше правду, если осмелишься!
Перед лицом такой ярости я внезапно почувствовала ледяное спокойствие.
– В таком случае должна напомнить, что вы в моей спальне и в моем доме, и если не возьмете себя в руки и не вспомните об элементарных правилах приличия, мистер Шеннон, буду вынуждена просить вас удалиться! Вам ясно?
На секунду мне показалось, что сейчас совершится убийство. Тодд побагровел, из глаз буквально посыпались искры.
– Что?.. Ты… ты…
Но тут, словно добрый ангел, вмешалась Марта:
– Ваш халат, хозяйка…
Испуганный шепот, как ни странно, немного образумил Шеннона: повернувшись, он неузнаваемо хрипло бросил через плечо:
– Хорошо. Подожду. Пять минут. И войду, даже если придется выломать проклятую дверь.
Ему пришлось подождать десять минут. Я сполоснула лицо холодной водой, выбрала блузку и юбку. Тодд ненавидел, когда я одевалась как крестьянка. Пусть поймет, что не смеет мне приказывать! Теперь трудно было представить – неужели я когда-то согласилась выйти за него, позволила увлечь себя, подчинить грубой мужской силе.
Тодд Шеннон оказался всего-навсего высокомерным, бесчувственным невежей, привыкшим любой ценой поставить на своем.
Он приветствовал меня в обычной манере:
– Будь я проклят, если ты не выглядишь словно нищая девчонка какого-нибудь грязного фермера! Твой дружок-полукровка, наверное, велел тебе так одеваться?
– Ну что вы! – мило улыбнулась я. – Он предпочитал видеть меня вообще без одежды! Вы именно это хотели слышать?
– Ты наглая шлюха!
– А вы, мистер Шеннон, сварливый грубиян и невоспитанный наглец!
Мы стояли друг против друга словно враги, я упрямо не опускала глаз. Тодд делал невероятные усилия, чтобы сдержаться.
– Значит, это правда, не так ли? – Обманчиво мягкий голос неожиданно раскатился громом ярости: – Будь ты проклята! Я имею право знать, что за создание просил стать своей женой, и не притворяйся, будто не знаешь, о чем идет речь! Ты и Парди, ты и Корд, а в промежутке бог знает сколько индейских воинов. Скажешь правду или нужно выбить ее из тебя?!
– Попробуйте пальцем притронуться, и пожалеете! – предупредила я. – А прежде чем снова начать мне угрожать, Тодд Шеннон, прошу учесть, что я все еще владелица половины «Ранчо ШД» и могу позволить иметь столько же вооруженных наемников, сколько и вы. Пора бы вспомнить, что имеете дело не с униженной, испуганной девчонкой, которая слова в ответ не скажет, если вам вздумается затеять ссору!
Лицо Тодда ошеломленно вытянулось.
– Как! Ты в самом деле смеешь повышать на меня голос?!
– Просто отвечаю на ваши угрозы, – напомнила я холодно и, видя, что он вот-вот снова взорвется, поспешила добавить: – Сами понимаете, пока мы будем ссориться и осыпать друг друга оскорблениями, ни к чему не придем. Спросили бы вы у меня обо всем откровенно, вместо того чтобы кричать…
– О каких вопросах ты говоришь?! Я стал всеобщим посмешищем, и это после того, как едва не сошел с ума, опасаясь, что эти ублюдки тебя прикончили! За кого вы меня принимаете, мисс?! За безвольного дурака, вроде моего племянника, воображающего, что влюблен в тебя, и готового поэтому поверить чему угодно?! О да, он провел полночи и утро, пытаясь все объяснить и найти тебе оправдание. Но клянусь Богом, я желаю услышать и твои объяснения! Собираешься их давать или нет?!
– Могу сказать правду, хотя вряд ли она придется вам по вкусу. Сядьте, пожалуйста, неприятно, когда надо мной возвышаются.
Наконец он, упрямо хмурясь, согласился все выслушать, и я обнаружила, что не могу ни секунды оставаться спокойной. Неустанно шагая из угла в угол, я рассказала Тодду то, что осмелилась, правда, далеко не все, некоторые вещи объяснить было просто невозможно. Почему я должна чувствовать себя виноватой только потому, что любила? Тодд все равно не сможет понять, снова разразится криками, оскорблениями, так что я старалась говорить как можно суше.
Он слушал молча, если не считать нескольких резких замечаний в самом начале. Едва сдерживаемая ярость была заметна только по тому, как он безжалостно терзал зубами сигару. Что касается меня, к концу рассказа я уже ничего не чувствовала и хотела одного: чтобы Тодд скорее ушел и оставил меня в покое.
– И это все, что скажешь?
– Вот именно. Хотите – верьте, хотите – нет.
Он едва заметно скривил губы в усмешке, но глаза оставались холодными, словно кусочки зеленого стекла.
– Дам тебе знать позднее, чему поверил, а чему нет… когда хорошенько все обдумаю!
Тут он удивил меня тем, что ушел, не сказав ни единого слова, и это внезапное спокойствие вывело меня из себя больше, чем все крики и оскорбления. Может, это и было его намерением! Я вернулась в пустую комнату. Передо мной был целый день – жаркий, пустой, бесцельный. Итак, первая встреча с Тоддом позади. Что я должна делать теперь?
Ум и воля подсказывали: «Ты приехала сюда с определенной целью. Обрести силу, которую считала утерянной, найти ответы на все загадки, встать лицом к лицу с реальностью, как могла это делать раньше. Пора заглянуть в себя и приниматься за дело!»
Глава 34
К тому времени как я позавтракала, чувство неловкости от визита Тодда прошло. Я решила, что проведу день за чтением дневников отца.
Кем я была? Дочкой грязного фермера, как издевательски заявил Тодд Шеннон, загоревшей дочерна, с волосами, стянутыми небрежным узлом на затылке? Индейской скво? Какой видел меня Люкас? Я быстро задушила тревожные мысли, пытаясь побороть предательскую слабость. Разве я не обещала себе, что не стану оглядываться? С прошлым покончено. Не позволю глупым чувствам управлять собой!