Это смертное тело
Шрифт:
— Зачем вы хотите притянуть к этому делу Фрейзера? — грозно осведомилась Белла.
«Именно потому, что ты не хочешь», — подумала Барбара.
— Необходимо учесть все возможности. Так у нас положено. Это неотъемлемая часть нашей работы — идти по следу, допрашивать и отбрасывать ненужное.
Пока Барбара говорила, дверь, ведущая в цокольное помещение, открылась, потом захлопнулась, и приятный мужской голос крикнул:
— Я ухожу, миссис Макхаггис.
Уинстон вскочил и вышел в коридор, ведущий к задней половине дома.
— Мистер
— Могу я позвонить в «Дюк» и предупредить их? Меня ждут на работе через полчаса, — сказал Фрейзер после паузы.
— Мы не отнимем у вас много времени, — ответил ему Нката.
Фрейзер вошел вслед за детективом в комнату, и Барбара впервые увидела этого человека. «Темный, как ночь». Еще один, подумала она. Не то чтобы она верила бредовым завываниям Иоланды. Но все же… Фрейзер был одной из возможностей, которую нельзя было не учитывать.
Он выглядел лет на тридцать. На смуглой коже виднелись оспинки, но это его не портило, и хотя его темная щетина скрыла бы отметины, если бы он отрастил бороду, он был достаточно умен, чтобы не делать этого. Он был похож на пирата, вид у него был немного опасный, и Барбара знала, что некоторые женщины находят это привлекательным.
Фрейзер встретился с ней глазами и кивнул. В руках у него были туфли, он сел за стол, надел туфли, зашнуровал их и не поблагодарил Беллу Макхаггис, когда та предложила ему чай. Интересно, что чай она предложила только ему, а не всем. Ее внимание к этому мужчине — она называла его «милый» — и рассказ Эббота Лангера о впечатлении, которое он оказывает на женщин, заставило Барбару тут же взять Фрейзера под подозрение. Хороший полицейский не должен поддаваться эмоциям, но у Барбары было автоматическое отвращение к мужчинам вроде этого, потому что на лице у него было выражение «я знаю, чего вы хотите, и у меня это есть в брюках». Разница в возрасте здесь не имела значения, неудивительно, что Белла им очарована.
А она была очарована. Это было совершенно ясно и без слов «милый» и «дорогой». Белла смотрела на Фрейзера с выражением, которое Барбара могла бы назвать материнским, если бы не была копом, чего только не повидавшим за годы службы.
— Миссис Макэйч рассказала мне о Джемайме, о том, что это она убита на кладбище. Вы хотите услышать, что мне известно? Что ж, с удовольствием расскажу. Думаю, что Паоло тоже не откажется, как и все, кто ее знал. Она очаровательная девушка.
— Была, — поправила его Барбара. — Она мертва.
— Извините. Была.
Лицо у него было улыбчиво-серьезным, и Барбара спросила себя, чувствует ли он вообще что-нибудь, кроме того, что он жил в одном доме с убитой. Во всяком случае, она в этом сомневалась.
— Как нам стало известно, вы ей нравились, — сказала Барбара. Уинстон вел записи в записной книжке, но одновременно наблюдал за каждым движением Фрейзера. — Воздушные шары в день Святого Валентина и прочее?
— Что значит «и прочее»? Я не вижу никакого криминала в том, что мне подарили шесть шариков.
При упоминании о воздушных шарах Белла Макхаггис прищурилась и перевела взгляд с полицейских на жильца.
— Не беспокойтесь, миссис Макэйч. Я ведь сказал, что не повторю ту же ошибку, я дал вам слово.
— Что это за ошибка? — поинтересовалась Барбара.
Фрейзер поудобнее устроился в кресле. Он сидел на сиденье, широко расставив ноги, как мужчины, которые любят похвастаться семейными драгоценностями.
— У меня был флирт с девушкой, которая жила здесь, — пояснил он. — Это было неправильно, я знаю это, и я покаялся. Миссис Макэйч не вывела меня за ухо, как могла бы сделать, и я ей за это благодарен. Поэтому я не собираюсь снова сбиваться с пути.
Принимая во внимание показания Эббота Лангера — если он говорил правду. — Барбара усомнилась в искренности Фрейзера.
— Насколько мне стало известно, вы работаете в нескольких местах, мистер Чаплин. Не подскажете ли, где вы трудитесь еще, помимо катка?
— Это еще зачем? — спросила Белла Макхаггис. — Какое отношение это имеет к…
— Это процедурный вопрос, — ответила ей Барбара.
— Что еще за процедура? — не унималась Белла.
— Не беспокойтесь, миссис Макэйч, — вмешался Фрейзер. — Они делают свою работу.
Фрейзер рассказал, что работает по вечерам в отеле «Дюк», это в парке Сент-Джеймс. Последние три года он работает там барменом.
— Трудолюбивый, — заметила Барбара. — Две работы.
— Я коплю деньги, — сказал он. — Это не преступление, как мне кажется.
— На что копите?
— Это что, важно? — вскипела Белла. — Что вы…
— Все важно до тех пор, пока мы не поймем, что это неважно, — заявила ей Барбара. — На что, мистер Чаплин?
— На переселение, — ответил он.
— Куда?
— В Окленд.
— Почему?
— Надеюсь открыть там маленький отель. Красивый маленький отель.
— Кто-нибудь помогает вам копить?
— Что вы имеете в виду? — нахмурился Фрейзер.
— Возможно, какая-нибудь молодая дама инвестирует в ваш фонд, строит планы, думает, что вы ее позовете?
— Видимо, вы говорите о Джемайме?
— Почему вы пришли к такому заключению?
— Потому что в другом случае вы не проявили бы ни малейшего интереса, — улыбнулся Фрейзер. — Если только сами не захотите посодействовать.
— Нет, благодарю.
— Увы. Вы входите в число женщин, которые позволяют мне самому делать накопления. Джемайма из того же ряда. — Он хлопнул себя по бедрам, показывая, что закончил беседу, и поднялся со стула. — Вы сказали, что задержите меня на несколько минут, и поскольку мне нужно на работу, то…
— Беги, милый, — сказала ему Белла Макхаггис и со значением добавила: — Если надо будет ответить еще на что-то, я с этим разберусь.
— Спасибо, миссис Макэйч, — откликнулся Фрейзер и сжал ей плечо.