Это все из-за метели
Шрифт:
Сидевший впереди сын повел головой, сильно вдыхая чистый прозрачный воздух и вдруг озабоченным голосом произнес.
– Отец, мне кажется, справа пахнет дымом.
Каменный лоб тоже начал принюхиваться, да так и есть, сын не ошибся. Еле уловимо тянет дымком с правого берега. Интересно, кто бы это мог быть? Насколько он знал, так далеко охотники его племени от стойбища не уходили. Неужели кто-то чужой? Тогда обязательно надо проверить, кто это осмелился бродить по исконным землям хательманов?
– Правим к берегу, надо посмотреть кто это ходит по нашим лесам - принял решение
Спрятав лодку в прибрежных кустах, сразу за впадающем в Светлую безымянным ручьем, отец с сыном перешли его вброд и пошли на запах дыма. Двигались осторожно и беззвучно, будто скрадывали дикого зверя. Идти до источника дыма оказалось совсем недалеко.
И поневоле обалдели от увиденного. В этом изученном и проверенном на сто рядов месте вдруг возникли несколько ни на что не похожих строений. Большой и малый дом сложены из идеальных ровных бревен одного размера, которых в природе быть не может. Крыша и вовсе из непонятного материала, ни на что не похожая.
Строения темно красного цвета с огромными белыми рамами и прозрачными стеклами. Похожие стекла охотники-хательманы видели в городе, но они все были маленькие, мутноватые и неровные. А эти просто огромные и невероятно чистые и прозрачные.
На берегу ручейка возле затухающего костерка сидел молодой парень и две девушки, все в странной одежде. Слегка похожей на наряды горожан, но отличающейся от них и фасоном и цветом ткани. На одной женщине мужские штаны, голубые и обтягивающие, на другой свободные ярко-красные. На теле нечто вроде ярких и толстых рубах свободного покроя с капюшонами. Парень был одет попроще, вся одежда темных тонов. Оружия ни у кого не заметно, нет даже ножей на поясе. Компания сидела возле уже погасшего костра а парень зачем-то шевелил веткой еще тлеющие угли.
– Отец, откуда здесь взялся этот чудный дом?
– еле слышно зашептал в ухо Холодный ветер.
– Не знаю. Еще семь дней назад, когда мы плыли к франкам, на этом месте ничего не было. Чудеса да и только - так же тихо ответил его изумленный отец.
– Давай просто понаблюдаем за ними.
И два хательмана поудобнее устроились в кустах и принялись разглядывать необычных людей. Надо признать, нормально устроились пришельцы, одна из которых была девка со светлыми волосами, а вторая девка и парень, черноволосые. На песчаной отмели возле ручья поставили три ровно отпиленные чурбачка и расположились на них. Разговаривали между собой еле слышно, язык был не понятен. Еще некоторое время понаблюдав за непонятными людьми, сын выдал неожиданное предположение.
– Отец, давай украдем этих девок. Мне уже давно пора жениться а Толстый бобр просит за свою дочку слишком большой выкуп. Мне еще целый сезон надо охотиться чтобы собрать нужное количество мехов и шкур. Виданное ли дело, так жадничать, подумаешь, Гибкая лоза красавица и домовитая хозяйка? Эти девки тоже не хуже и они могут достаться нам даром. И не надо отдавать жадному отцу первой красавицы племени, кучу добра. Просто схватим девок, парню проломим башку, погрузимся в лодку и ищи-свищи нас по всей реке. Да и где искать, может мы вообще пришли из леса или
Каменный лоб ненадолго задумался над словами нетерпеливого юнца. И про себя подумал. Да, в его словах есть некое рациональное зерно.
– Так-то мысль неплохая, но у нас лодка итак с сильной осадкой. Девки хоть и не толстые, но все ж прилично нагрузят ее. Скорость передвижения совсем упадет.
– Ну и что, доплывем потихоньку. Вниз по течению чего б не плыть? Погода стоит хорошая, ветра нет. Зато у меня будет жена какой нет ни у кого из нашего племени. Да что из племени, во всей Лагаменге таких не встретить! Пусть этот Толстый бобр утрется а Гибкая лоза кусает локти от досады. Будет знать! Начнешь привередничать и выбирать богатого жениха, так и останешься старой девой, не познавшей мужчину и радость материнства.
– Интересная мысль, украсть себе жену у чужеземцев, очень необычно. Таких среди наших действительно нет. Какая девка тебе больше глянулась, белая или черная?
– Я еще не решил. На стоянке попробую и ту и другую, там и определюсь. На одной женюсь, вторую сменяем у ховатов на что-нибудь нужное. За такую много чего дадут!
Каменный лоб еще недолго поразмыслил и признал что предложение сына стоит принять. Эти пришельцы им никто, сюда их никто не звал. Подобно дерзким франкам они пришли и поселились на чужих землях, теперь пусть не ропщут что их женщин заберут истинные хозяева этих мест.
– - Ладно, так и сделаем. Только парня до смерти не бить, такое не годится. Духи предков не одобрят такие действия. Эти люди нам не кровники, вражды и крови между нами нет, не стоит начинать ее проливать... Сделаем так. Сейчас я одену Толмача, подойду к парню и заведу беседу. Отвлеку и сразу вырублю его а ты зайди сбоку, чтобы отсечь им путь к бегству. По быстрому хватай одну из девок. Я попытаюсь поймать вторую. Затем вяжем их и тащим в лодку.
– Отличный план отец, так и сделаем - воодушевился сын.
Каменный лоб нацепил на ухо бережно хранимый артефакт, а на грудь, разговорный медальон с Камнем Силы. Вождь племени, Орлиное перо, доверил ценный артефакт для общения с городскими купцами. Язык франков такой трудный и непонятный, без Толмача совсем неясно, что они там сюсюкают.
Собрался с духом, настроился и уже собрался выходить, как на небольшой полянке произошли перемены. Черненькая девушка что-то сообщила своим приятелям, поднялась и быстро направилась в сторону большого дома.
– Отец, надо действовать, а то они все уйдут!
– сразу обеспокоился сын. Понять парня можно, число женщин, которых он уже считал своими, уменьшилось ровно наполовину.
– Заходи сбоку - коротко распорядился Каменный лоб и нацепив на лицо дружелюбную улыбку, неторопливо вывалился из кустов. Вид у него вполне миролюбивый. На поясе висит один нож, в руке весло. Ни луков, ни другого оружия с собой брать не стали, не на войну же собрались. Сразу заговорил негромким и спокойным тоном на языке франков, приветствую незнакомцев. Главное, не напугать их, чтобы не кинулись назад. Незачем раньше времени поднимать переполох.