Это все о ней… Сборник памяти Татьяны Тихоновой

Коллектив авторов

Ольга Сульчинская

Таня-Таня…

Таня-Таня…

В народном плаче припев такой: «На кого ж ты нас…» – вот и я скажу: на кого ж ты нас покинула? Как мы придем в Клуб Журнального зала, под сводчатый потолок, к зеленым лампам – без тебя? Кто ж нас так встретит, кто нам так обрадуется, кто нам заведет кофею? «А я специально для тебя молока купила!» – баловала ты меня. Привечала, помнила, кому что по вкусу, знакомила друг с другом – никто не оказывался чужим, всяк становился у тебя званым, желанным гостем.

Уж не говорю про сам «Журнальный зал» – ты год за годом читала уйму текстов, выбирала, размещала на сайте, рекомендовала – кто теперь вместо тебя? Будет кто-то, конечно, большие дела продолжаются, приходят другие люди. Начатое тобой – продлится.

А ты… Как тебе все было интересно – всегда! Не было ничего для тебя скучного или досадного, только занятное и удивительное. Никогда не жаловалась ни

на какие болезни, даже на головную боль. То ли это твоя родная Сибирь одарила тебя несокрушимым здоровьем, то ли характер был такой счастливый.

Кто еще был так жаден до жизни, так радостен в ней, как ты, Таня! Женщина-праздник, вечный фейерверк. Нет, неправильно говорю, не фейерверк: твой огонь был теплый и согревающий.

Ты бы прожила до ста пятидесяти, не сомневаюсь, все такая же улыбчивая и щедрая – ну, разумеется, смерть должна была на тебя охотиться вот так, на четырех колесах, в образе молодого раздолбая – иначе ей было бы тебя не достать.

Вадим Месяц

Сокращение дистанции…

С Таней Тихоновой я познакомился самым что ни на есть богемным образом. На концерте Псоя Короленко в «Апшу». Лет десять назад. Совсем в другую эпоху. Представил меня ей Бахыт Кенжеев. Тоже очень символично. С ним, Таней и моей женой Ласточкой мы отправились к нам домой в Малый Толмачевский – было недалеко. До третьих петухов пили шампанское и пели гусарские песни. Я не люблю шампанского и гусарских песен. Но это был особенный день.

На этом декадентская составляющая нашей дружбы заканчивается. Мы встречаемся на различных литературных тусовках, здороваемся как старые знакомые, но говорим в основном по делу. По какому-то условному делу, которое может объединить наши одинокие организационные усилия… Спорадически, от случая к случаю, находимся в поиске совместного проекта: ощущение, что можно что-то «замутить», есть, но сложение векторов не удается. Я пишу что-то в www.russ.ru, участвую в круглых столах «Русского клуба», читаю стихи на коллективных вечерах, организованных Таней. Среди ее близких друзей – множество моих близких друзей. Подвал в Гнездниковском ощущается как точка опоры или как «огонек, на который хочется зайти». И все-таки дистанция остается. «Русский Гулливер» и «Русский клуб» существуют в параллельных мирах, хотя, скорее всего, ими обоими движет одинаковая тревога за судьбу отечественной словесности. Это обманчивое ощущение прерывается, разом сходит на нет, когда я узнаю о смерти Татьяны Тихоновой, находясь за тысячи километров от России и Европы, «перепепощиваю» некрологи своих друзей, пытаюсь написать свой.

Я неожиданно начинаю понимать, что в моей жизни произошло нечто существенное и непоправимое. Причем эмоция «жизнь прошла, как не было – не поговорили» не самая главная. Можно подумать, что мы живем ради красивых фраз или эффектных проектов. Нет, я потерял человека, которого мне будет не хватать. Доброго, обаятельного, счастливого. Нас объединял не столько интерес к литературе, сколько любовь к жизни. И это, как говорят, и есть момент истины. Рушатся перегородки, забываются формальности, стираются грани. Появляется возможность признаться Тане в бесконечной благодарности и любви. Что я сейчас и делаю.

Сергей Костырко

18 лет вместе…

С Татьяной Тихоновой мы проработали 18 лет. Все эти годы мы вели с ней сайт «Журнального зала». Вдвоем. Знакомство наше началось с разговора про будущий литературный проект в сети, который потом получил имя "Журнального зала", и разговор наш перед отъездом Тани в последнюю в ее жизни Италию был все о том же: что успела заверстать она, что буду ставить я, что будет по возвращению ставить она. И поскольку все эти годы «Журнальный зал» был главным делом в жизни Тани, то без истории этого проекта рассказывать о ней невозможно. История ЖЗ – это история ее жизни как раз в тот период, который сделал ее почти легендарной «Татьяной Тихоновой».

В 2006 году я написал для «Нового мира» текст «Magazines.russ.ru – к десятилетию “Журнального зала” в Интернете» («Новый мир», 2006, № 3), который мы с Таней вывесили в ЖЗ как историю нашего проекта. И чтобы не повторяться, я буду воспроизводить здесь некоторые куски из этого текста:

«Из истории: осенью 1995 года в отдел критики редакции «Нового мира» зашла программистка фирмы «Агама» Татьяна Тихонова с предложением «выставить что-нибудь интересненькое и при этом литературное» на их сайте в Интернете. /…/ Про Интернет я знал столько же, сколько знали тогда все. То есть ничего. Слово, входившее в моду и проиллюстрированное картинками из западных фильмов про продвинутую современную жизнь. /…./ И в следующий вечер Тихонова повезла меня в «Агаму», арендовавшую тогда помещение на первом этаже двухэтажного модульного офиса в Научном парке МГУ. Действительно, все как в кино: просторное

помещение, новенькая офисная мебель, молодые лица, мониторы, клавиатуры и проч. Было начало девятого вечера, но в комнате ощущался разгар рабочего дня. Ну да, думал я, это тебе не госучреждение, это новая порода молодых людей пробивается в непонятную тебе еще, новую жизнь, – и я почувствовал, что все это мне нравится. Молодой человек, не отрываясь, смотрит на черный экран с какими-то невнятными строчками, по которым ползает, меняя конфигурацию, белый червь. «А это что такое?» – спросил я. «Индексация сайтов», – ответил молодой человек. «Апорт?» – как попугай, произнес я услышанное накануне от Тихоновой слово. «Да-да!» – удивился моей продвинутости программист и начал объяснять значение происходящего в данный момент на экране. Какие-то отдельные слова я понимал, но – не общий их смысл. И потому решил, что здесь лучше молчать. Меня представили тогдашнему руководителю «Агамы» Сергею Королеву, тот пожал мне руку, не отрывая взгляда от экрана, на котором какая-то полоска заполнялась кубиками: «Сейчас-сейчас, – сказал он, – вот только письма отправлю». Из чего я заключил, что вот эта штука на экране и есть таинственный «имейл».

В тот же вечер Королев с Тихоновой устроили мне что-то вроде вступительного занятия: показали, как загружается сайт, объяснили, что это такое, перевели на русский компьютерные значения слов enter, delete и insert, дали подержаться за мышку и постучать по клавишам. Все оказалось не так безнадежно.»

Вот отсюда, из этой среды молодых программистов, из тогдашнего клокотания начинающейся сетевой жизни входила в жизнь уже литературную Таня Тихонова. Она была профессиональным программистом с математическим образованием, работала в фирме «Агама», занимавшейся программным обеспечением. В частности, как раз в тот год «Агама» завершала работу над поисковой системой «Апорт», и перед тем, как выпускать ее в Интернет, программу нужно было обкатать на каком-то собственном полигоне. Поэтому у фирмы, которая занималась изготовлением программных продуктов, появилась необходимость создать и разместить в Интернете собственный многоуровневый информационно-культурный сайт. Таковым временным полигоном должен был стать сайт «Русский клуб» у «Агамы». Уже готова была навигация и дизайн «Русского клуба», мне показали его на экране – многоэтажное здание с лифтом, на каждом этаже которого двери в еще пустующие, но уже готовые принимать различный материал залы. Мне предложили подумать о заполнении зала, предназначенного для современной литературы.

Идею «Русского клуба» разработал писатель Евгений Козловский, активно сотрудничавший тогда с «Агамой» и писавший для компьютерных изданий. Следующей задачей было – наполнение «Клуба» материалом. Сам Козловский контентом «Клуба» заниматься не стал, и в «Агаме» решили поручить это Татьяне Тихоновой, как, с одной стороны, профессиональному программисту, а с другой – человеку с разносторонними интересами и исключительной общительностью. И Таня тогда идей этой загорелась. Она приступила к работе по наполнению «Русского клуба» с обустройства сразу нескольких залов: медицинского, антикварного, ювелирного, кино-зала. Ну, и – зала литературного. Сразу скажу, что от всего первоначального замысла в конце концов остался только «Журнальный зал».

Козловский дал Тане координаты своего литературного друга Николая Климонтовича. Они встретились. Климонтович рассказал Тане про работу нынешних издательств и про деятельность толстых литературных журналов; и, в свою очередь, продиктовал ей уже из своей записной книжки телефоны людей, которые могли бы заинтересоваться Таниным проектом. В числе этих телефонов оказался телефон Ирины Барметовой и мой. Вот так Таня и оказалась в редакциях журналов "Октябрь" и "Новый мир". Собственно с этого момента и началась наша совместная работа. Мы начали методично обзванивать главных редакторов с предложением об участии в этом проекте. Ездили по редакциям. Активно консультировала Таню Ирина Барметова. Редакторы толстых журналов отнеслись к нашим предложениям с настороженностью. Выставлять в бесплатное пользование тексты, которые можно продавать на бумаге и тем худо-бедно (по тем временам, уже почти – худо), но поддерживать само существование журнала, многим казалось тогда самоубийством (собственно, это и до сих пор проблема). И здесь неожиданно большую роль сыграл Андрей Василевский, бывший тогда ответственным секретарем «Нового мира», – он с самого начала отнесся к идее ЖЗ с доверием и обеспечил мне согласие Залыгина на участие в проекте «Нового мира»; ну и, соответственно, участие «Нового мира» в проекте подтолкнуло многих редакторов на сотрудничество с нами. Ну, а некоторые редакторы, скажем, Ирина Прохорова особенно и не раздумывали – «Новое литературное обозрение» вошло в «Журнальный зал» одним из первых. «Журнальный зал» начал складываться.