Этот бессмертный (сборник)
Шрифт:
Не знаю, сколько времени мы здесь находились, когда это произошло.
Танцоры поцеловали столб, затем снова стали петь, гремя бутылками и выливая из них воду. Пара «хоуязи», казалось, была одержимой, их речь стала бессвязной. Воздух наполнился дымом, я прислонился к стене спиной и мне показалось, что мои глаза сомкнулись на секунду-другую.
Крик раздался на самом неожиданном месте.
Кричал Гассан.
Этот долгий вопль заставил меня рвануться вперед. Голова закружилась, я едва удержал равновесие и громко стукнулся спиной о стену.
Барабанный
Гассан вскочил на ноги, оскалив зубы и прищурившись. От дикого напряжения его потное лицо избороздили морщины, борода вскинулась вверх; полы его плаща, зацепившись за какие-то мелкие украшения на стене, напоминали черные крылья. Руки в замедленном гипнотическом ритме душили несуществующего и стоявшего будто бы рядом с ним человека. Из его глотки исторгался звериный рык. Он продолжал кого-то душить.
Наконец Гассан дернулся, руки его обвисли. Почти сразу же рядом с ним оказался Дос Сантос и стал что-то говорить ему. Но, казалось, они находятся в разных мирах.
Один из танцоров стал тихо стонать. К нему присоединился еще один.
Затем все остальные.
Мамаша Юлия отделилась от круга танцующих и подошла ко мне – как раз тогда, когда Гассан начал все по второму разу, но теперь его жесты были не столь убедительны. Скорее, они выглядели театральными.
Барабаны продолжали свой монотонный ритм. Папаша Джо даже не удосужился поднять взор.
– Плохой знак, – сказала Мамаша Юлия. – Что ты знаешь об этом человеке?
– Многое, – сказал я, напрягаясь, чтобы усилием воли прояснить свое сознание.
– Ангелсоу, – сказала она.
– Что?
– Ангелсоу. Это темный бог. Бог, которого нужно бояться. Твоим другом овладел Ангелсоу.
– Объясни, пожалуйста.
– Он редко посещает наш «хоупфер». Он здесь нежеланный. Те, кто им одержим, становятся убийцами.
– Мне кажется, что Гассан накурился какой-то дряни, что-то вроде мутированной махорки. Вот почему он…
– Нет, – перебила она меня, – здесь Ангелсоу. Твой друг непременно станет убийцей, потому что Ангелсоу – бог смерти, и он навещает только свои собственные капища.
– Мамаша Юлия, – произнес я, – Гассан и есть убийца. Если вам дать кусочек жевательной резинки за каждого, кого он убил, и вы захотите все это сжевать, то вы рискуете превратиться в бурундука. Он профессиональный убийца, обычный, в рамках закона. Поскольку Кодекс Поединков распространен на материках, то обычно он зарабатывает себе на хлеб подальше от морских берегов. Ходят слухи, что при случае он совершает и незаконные убийства, но этого никому не удалось доказать. Поэтому скажи мне вот что… Ангелсоу – бог каких убийц? Профессионалов или просто любителей крови? Ведь есть между ними разница, не так ли?
– Для Ангелсоу все равно, какого рода убийца, – покачала она головой.
Дос Сантос, чтобы прекратить спектакль, схватил Гассана за запястья.
Он попытался развести ему руки в стороны. Попробуйте представить себе, что вы в клетке и пытаетесь голыми руками разогнуть ее прутья.
Я пересек комнату. То же сделали еще несколько человек. Это оказалось очень своевременным, так как Гассан наконец-то заметил, что кто-то стоит перед ним, и уронил руки. Затем он вытащил клинок с длинным узким лезвием, до того спрятанный под плащом.
Пустил бы он его против Доса или против кого-нибудь другого – это осталось тайной, потому что Миштиго закупорил свою бутылку с кокой и ударил ею Гассана около уха. Гассан упал лицом вперед. Дос подхватил его, и я вырвал клинок из пальцев убийцы, после чего Миштиго продолжил прерванное занятие – опустошение своей бутылки коки.
– Интересный обряд, – заметил через мгновение веганец. – Я никогда не подозревал, что у этих обитателей гавани такие сильные религиозные чувства.
– Это просто указывает на то, что вам ни в чем и никогда не следует быть абсолютно уверенным, не так ли?
– Да. – Жестом он указал в сторону зрителей. – Все они пантеисты!
Я покачал головой.
– Нет. Это первобытные анимисты.
– Разве между этими религиями существует какая-нибудь разница?
– Придется объяснить. Вот эта бутылочка коки, которую вы только что осушили, займет место на алтаре или «пе», пользуясь их терминами, как сосуд для Ангелсоу, поскольку она испытала темно-мистическое соприкосновение с этим богом. Вот так пантеист трактует то, что сейчас произошло. А анимисты могут даже сойти с ума от того, что кто-то незваный появился во время церемонии и стал причиной беспокойства, вроде того, которое мы только что совершили. Анимист, возможно, будет доведен до такого состояния, что принесет в жертву непрошенных гостей, поразбивав им головы подобным образом, но гораздо более торжественным способом, швырнув их тела в дальний закуток бухты. Это будет жертва Агве Вэйс, морскому божеству. Следовательно, лучше бы мне не объяснять Мамаше Юлии, что все эти люди, которые стоят вокруг и глядят на нас, являются анимистами.
Простите меня, я отлучусь на минутку…
Все на самом деле было не так уж плохо, но мне хотелось слегка встряхнуть его. Думаю, что мне это вполне удалось.
После того, как я извинился перед хозяевами и пожелал им доброй ночи, я подхватил Гассана. Он изрядно похолодел, и я был единственным, кто оказался достаточно сильным, чтобы тащить его.
На улице, кроме нас, никого не было. Огромная ослепительная ладья Агве Вэйс пересекала волны где-то у самого восточного края мира, расплескав по небу все его любимые цвета.
Дос Сантос шел рядом со мной.
– Пожалуй, вы были правы. Нам не следовало приходить.
Я не удосужился ответить, но Элен, которая шагала впереди всех с Миштиго, остановилась, обернулась и сказала:
– Чепуха! Если бы мы не пошли, то никогда не стали бы зрителями этого замечательного драматического монолога без слов.
К тому времени я почти догнал ее. Обе ее руки взметнулись и обхватили мое горло. Она не собиралась усиливать давление, но корчила ужасные гримасы.
– Я одержима Ангелсоу, – дурачилась она, – и вы это сейчас почувствуете! О-о!…