Этот добрый жестокий мир (сборник)
Шрифт:
— Справимся, — беззаботно махнула рукой жена.
— Ура! — прошептал я. — С Днем святого Валентина!
Кокон качнулся, извещая о прибытии.
АНДРЕЙ ТАРАН
ЛАРА
Они летели семь лет. Семь проклятых бесконечных лет, чтобы достичь мертвой планеты!
Капитан Серебряков заложил руки за спину. Экипаж не должен видеть, как побелели кулаки. Стиснул зубы: до боли, до противного скрипа эмали. Сейчас лучше так — с окаменевшим лицом, молча, внушительно. Потому что капитан не может
— Зондирование Лары завершено, — доложил штурман. — Прикажете озвучить все параметры?
— Не стоит, Илья Романович. С цифрами разберутся специалисты, а нам дайте общие выводы.
— Планета непригодна для заселения. Автоматика фиксирует глобальное пылевое облако в стратосфере, ураганные фронты, разломы тектонических плит, обширную вулканическую и сейсмоактивность. Предполагается недавнее столкновение с гигантским астероидом или кометой. — Штурман замолчал и вдруг прошептал с обидой: — Как же так, Александр Иванович? Выходит, пока мы летели — Лара взбесилась!
Серебряков вздохнул.
Он прекрасно помнил, какой увидел Лару десять лет назад. Автоматический зонд-разведчик прислал данные по новой планете, и ее изображения мгновенно заполнили выпуски новостей. Тогда на нее любовалась вся Земля. Нежно-бирюзовый шар, плывущий в далеком космосе. С кокетливыми полярными шапочками, с узорами из пушистых облаков, со складчатыми, будто шарпейская мордаха, пятнами материков. В нее буквально влюбились. Все, от академиков до оленеводов, заявляли с уверенностью: да, разумеется мы готовы лететь, мы обязательно заселим Лару!
Ведь она была так похожа на Землю.
Сейчас половину обзорного экрана занял бурый шар — грязный, мерзкий, похожий на перебродившую квашню. Гнусная насмешка над людьми, пролетевшими половину галактики.
Тренькнул вызов внутренней связи:
— Капитан, руководство экспедиции выведено из криоконсервации.
— Отлично, я жду их.
Директор Гулуа ртутным шариком влетел в рубку. Он смеялся и размахивал бутылкой шампанского.
— Официально заявляю на весь освоенный космос: Александр Иванович, вы и весь экипаж «Бесстрашного» — герои! Мы долетели! От лица шестисот семнадцати пассажиров, мирно проспавших этот подвиг, благодарю вас и прошу поднять бокалы… Нет, даже так: я настаиваю! я требую!..
Следом вошли замы: планетолог Лингрейв и доктор социологии Бриджит Лавваль. Они вели себя сдержанней, тихо поздоровались, но и с их лиц не сходили счастливые улыбки.
— Александр Иванович, не томите! Скорее покажите нам Ларочку, иначе я взорвусь не хуже этого шампанского!
Директор Гулуа расхохотался.
Серебряков кивнул на экран.
Они смотрели на грязно-бурый шар, и лица вытягивались, улыбки исчезли, будто стертые мокрыми тряпками, глаза превращались в холодные льдинки.
— Что это? — еле слышно спросил директор. — Это ведь не Лара, правда? Это другая планета. Наверное, «Бесстрашный» сбился с курса…
Серебряков переключил экраны и вывел стройные колонки цифр:
— Здесь данные последнего зондирования, Давид Шалвович, ознакомьтесь. Я отправил их на Землю, через шесть недель будет ответ.
Пока они читали, капитан следил за реакцией. Планетолог Лингрейв смешно подшлепывал губами. Закончив, он вытащил из кармана личный терминал и принялся перепроверять каждую цифру. Он не поверил, он спешил отыскать ошибку. Бриджит
— Ладно, господа, начинаем работать!
Он сцепил пальцы в замок и, вышагивая вдоль стены, стал проговаривать:
— Итак. Во-первых, на Лару рухнул астероид, обезобразил нашу девочку и включил цепную реакцию: вулканы, землетрясения, цунами — бац! — и планета непригодна для жизни. Временно или навсегда — другой вопрос, сейчас мы обсуждаем текущие возможности. Во-вторых, всем нам известно, что ресурсы экспедиции не рассчитаны на обратную дорогу. По планам заселения «Бесстрашный» должен был спуститься на Лару и превратиться в первичную базу. Его корпус, двигатели и прочие агрегаты демонтировались, после чего специалисты должны были собрать на их основе жилые и промышленные модули, энергоузлы и так далее. Теперь… теперь все умные планы полетели к чертям. Мы не можем начать заселение Лары, а значит, мы не станем разбирать корабль. И тогда вопрос: сможем ли мы вернуться?
Они с надеждой уставились на капитана.
— Нереально, — Серебряков развел руками. — Ресурсов не хватит даже на полноценный разгон, не говоря уже про полет. Корабль тяжелый, четыре пятых массы и объема занимает оборудование экспедиции. Плюс блок криоконсервации с шестьюстами пассажирами. Даже если мы сбросим на Лару все, что привезли, такое количество людей — спящих-неспящих, не важно — продержится на ресурсах «Бесстрашного» от силы полтора года. Нужны внешние источники энергии.
— Солнечный парус?
— Хватит лишь на то, чтобы поддерживать связь с Землей. При этом корабль должен быть на высокой орбите, никаких маневров, кроме минимально необходимых, и экипаж не более трех-пяти человек.
— Выходит, — пробормотала Лавваль, — мы застряли. Тупик. И главное: куда девать шесть сотен человек? На планете они жить не могут, на корабле тоже, до Земли не долететь…
Гулуа звонко хлопнул в ладоши.
— Верно! Мы не можем жить на Ларе. Но мы сумеем проспать на ней следующие семь лет, пока Земля готовит спасательную экспедицию. Смотрите! — Давид Шалвович бросился к экрану и вывел на него макет корабля. — Криоблок рассчитан как отдельная, изолированная капсула с повышенной защитой. Предполагалось, что если в космосе с «Бесстрашным» что-нибудь случится, у пассажиров будет шанс дождаться спасателей. Это мы и сделаем, но на поверхности Лары — будем ждать. Мы разделимся: корабль останется на орбите, чтобы поддерживать связь с Землей и следить за спящими. А криоблок спустим вниз и подключим к внешним источникам…
— На вулканической и сейсмоопасной планете? — спросил Лингрейв. — Это безумие!
— Дайте, — директор протянул обе руки к планетологу, — дайте мне мысль получше, и я расцелую вас, как брата! Лично у меня других вариантов нет. Рискованно? Да. Каковы наши шансы? Не слишком радужные, признаю. Но они хотя бы есть.
Доктор Лавваль кивнула.
— Предстоит много работы, — мягко сказала она. — Нам потребуются специалисты: геологи, сейсмологи, энергетики, инженеры. Пора будить людей.