Этот волшебник – Новый год! (Сборник)
Шрифт:
Ее сознание пронзил эротический накал этого звука, и она удержалась на краю бездны. Она слабо толкнула его в грудь, глотая воздух, когда их губы разделились.
Пальцы Джасмин все еще упирались в его грудь, она почувствовала ускоренные удары его сердца и отдернула руки, будто обожглась. Потом плотно сжала веки от мучительного презрения к самой себе и проглотила комок боли, мешавший дышать.
Как она могла позволить этому случиться?
— Не надо, Джас. Не отталкивай меня. Мы весь сегодняшний день жили в ожидании этой минуты. Ты же не можешь отрицать этого. Мы с тобой две половины единого целого.
Джасмин открыла глаза и замотала головой. Она с усилием поднялась на ноги, но не двигалась, боясь, что колени подогнутся.
— Джас! — Теперь и он стоял. Он снова протянул к ней руки, но Джасмин отступила назад, подальше от него.
— Кейл, нас влечет друг к другу. Всегда влекло. Не могу не признать этого, — добавила она саркастически. Отвращение к себе самой волной прокатилось по ней. — Но это нас не оправдывает. Это просто животный инстинкт…
Кейл подошел к ней и взял за руку.
— Не говори так, когда даже сама ты не веришь своим словам, — приказал он.
— Что бы ни происходило между нами, Кейл, нам надо… оставить это. Так что, пожалуйста, отпусти меня.
— Ты говоришь неискренне, — медленно произнес он, и Джасмин поняла, что он прав.
Она искала защиты в своей воле.
— Нет, наверное, искренне, Кейл. Мне это удавалось пять лет. Не то чтобы я не сомневалась, что ты мне нужен как воздух. Вначале я думала, что умру без тебя. Но я доказала себе, что ты мне не так нужен, как я думала. Я нуждаюсь только в самой себе. Кроме того, я не хотела становиться между тобой и твоей женой, не хочу и сейчас. Я не могу строить собственное счастье на обломках чужого… счастья других людей… Ты и сам не можешь этого. Тем более что один из этих двоих — невинный семилетний ребенок.
— Ты думаешь, я этого не понимаю? — Он говорил ледяным голосом. — По-твоему, из-за чего пять лет назад я позволил тебе уехать?
Джасмин почувствовала, что ее воля опасно слабеет при виде муки на его лице.
— Это не ты мне позволил, Кейл. Я сама уехала.
— И не дала мне возможности объяснить тебе, как обстоят дела, — обвинительным тоном произнес он, а Джасмин отвернулась от него.
— Мы, кажется, уже разыгрывали эту сцену. Я и сейчас не желаю говорить об этом, — кинула она через плечо и на деревянных ногах направилась к двери.
— Мы с Кэтрин никогда не состояли в браке, — сухо произнес Кейл. — Ни пять лет назад, ни сейчас. И не собираемся.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Джасмин растерянно сделала шаг и не смогла удержаться от того, чтобы не оглянуться на него.
— Это правда, Джас. Я не люблю ее и, да простит меня Бог, никогда не любил. Мы с Кэт были всего-навсего друзьями, а Тоби — жертва нашей с ней случайной ошибки. Я бы и теперь не отказался от Тоби, я очень привязан к нему, но…
Кейл устало пожал плечами и посмотрел через комнату на нее.
— Я влюбился в тебя, Джас. С первого взгляда. И до сих пор люблю, как бы ты ни относилась к этому.
Их взгляды встретились, и они не могли глаз отвести друг от друга. Джасмин казалось, что вся она, ее нервы и мышцы онемели. Потом сердце встрепенулось, стало стучать сильнее, и вот уже бешеный стук сердца отдавался во всем ее существе.
Но она была не в состоянии сделать даже маленький шаг к нему. Ее недоверчивый разум все еще удерживал ее, рисуя страшные картины из прошлого и настоящего. Она просто стояла и смотрела на него — исполненная боли и нерешительности.
— Ах, Джасмин! — Голос матери заставил ее вздрогнуть от неожиданности. — Я думала, ты уже легла. — Мойра Макканн взглянула мимо дочери, и ее лицо тоже исказилось от неожиданности, когда она увидела Кейла. — Я просто хотела проверить, включен ли свет у входа — скоро приедет Рик.
Кейл, казалось, медленно приходил в себя.
— Я проверю, Мойра, — произнес он деревянным голосом. — Мне как раз пора уезжать. — Он повернулся и вышел из комнаты через другую дверь.
— Джасмин! — Мать прикоснулась к ее плечу. — Ты бледная. У тебя все в порядке?
— Да. Мы с Кейлом разговаривали, и я как раз собиралась ложиться.
Мойра ничего не сказала, и они направились коридором к своим комнатам. Торопливо пожелав матери доброй ночи, Джасмин с облегчением укрылась в спасительной спальне.
Услышав, что отъезжает машина Кейла, Джасмин зашла в ванную, разделась и встала под душ. Но когда она надела рубашку и легла в постель, сон никак не шел к ней. Джасмин была слишком возбуждена, в ее мозгу одна сцена сменялась другой, один разговор — другим. Тот, роковой, с Лореллой… Разрыв с Кейлом… А теперь еще и его откровения. Может ли она допустить в сердце надежду?
Она гнала от себя эту мысль: слишком это мучительно, слишком невероятно…
Но, говорила она себе, он же сказал, что любит ее. Хотя, очевидно, у него до сих пор были какие-то обязательства перед матерью Тоби. В воображении Джасмин вертелись всевозможные картины, пока наконец она не провалилась в тревожный сон с сознанием того, что Кейл не возвращался к себе в комнату.
Несмотря на жаркую, душную погоду, предвещавшую дождь после нескольких недель яркого солнца, Джасмин проснулась поздно.
Проснулась она с тяжелой головой, разбитая и с трудом дошла до ванной. Там она в изнеможении постояла перед зеркалом. В зеркале виднелись ее бледные щеки и потускневшие глаза. Она заставила себя ополоснуть лицо и почистить зубы. Если прятаться в комнате, сказала она себе, ничего не добьешься.
Со смешанным чувством тревожного ожидания и гнетущего страха она оделась. Белые хлопчатобумажные шорты и лимонного цвета топ, оголявший руки и плечи. Она зашла на кухню и увидела, что там никого нет и не осталось даже следов завтрака. Дожидаясь, пока поджарятся гренки, она наполнила вазочку свежими фруктами из холодильника: порезанными на кубики папайей, манго, пряным плодом пассифлоры — и добавила в смесь апельсинового сока… Когда она начала мыть за собой посуду, на кухню вошла явно расстроенная Лорелла.