Этот загадочный подводный мир
Шрифт:
Фото 1 - с сайта stoletnik.narod.ru
Фото 2 - с сайта bigpicture.ru
Рыбы путешественники
Рыбы, обитающие в морях и океанах, редко придерживаются оседлого образа жизни. Многие из них в поисках благоприятных для жизни условий, перемещаются из одного места в другое, порою на большое расстояние. Массовые перемещения называются миграции и носят приспособительный характер, для сохранения вида. Они могут быть нерестовыми, т.е. мигрировать к местам размножения и обратно, нагульными – к местам откорма и т д. В основном они приурочены к определенному времени года и нередко взаимосвязаны между собой.
Классический пример - нерестовая миграция дальневосточной горбуши, неоднократно описываемая в специальной и популярной литературе. Позволю
Фото 1. Нерест горбуши
Река буквально кипела от обилия в ней лососевых рыб, как будто они варились в громадном котле воды, а вдоль берега и даже за ее пределами разносился непрерывный шум от плещущейся в ней рыбы. Умопомрачительное столпотворение тысяч и тысяч рыбин, упорно двигающихся вверх по реке, гонимых каким-то внутренним инстинктом, не могли оставить равнодушным никого, кто когда либо видел это незабываемое зрелище. Чтобы преодолеть в некоторых суженных речных фарватерах, несущийся навстречу бурный стремительный поток воды, рыбы легко проходили этот путь, виртуозно выпрыгивая, как камень-голыш, пущенный по поверхности воды. Сложнее было пройти водопады, но и это препятствие они преодолевали, хотя и с большим трудом.
Фото 2
Но впереди их ожидает еще большие опасности. Десятки медведей скопились на мелководье в ожидании добычи. Сотни, тысячи лет назад они также поджидали в этих местах богатую животным белком пищу, обеспечивая себя жировым запасом для зимней спячки в длительной и суровой зиме.
Фото 3
Еще большая опасность ожидает их в браконьерских сетях, почти полностью перегородивших им дорогу. В укромных местах браконьеры потрошат рыбу, оставляя икру и выбрасывая тушки. И порою не нужда заставляет их это делать, а алчность, застившая им глаза. Браконьеры - и в Африке браконьеры. Что им до того, что реки, озера и моря превратятся в мертвые водоемы, и опустеет природа, что вымрут медведи и птицы, питающиеся в этот период рыбой. И наши потомки только на картинках смогут познакомиться с этими животными. А потом они исчезнут и с картинок. Потому что люди просто забудут, как они выглядят. А икра! Возможно, что мы, (рядовые обыватели), скоро не увидим и красную икру, так же как забыли уже черную осетровую. А ведь совсем недавно с десяток лет назад на южных приморских рынках можно было купить черную икру по вполне приемлемым ценам. А сейчас мы видим ее только по телевизору, как высокопоставленных лиц в Киеве или в Москве на приемах угощают иранской черной икрой. Хотя для них могут и найти отечественную черную икру. Но вернемся снова к лососевым рыбам. Для тех из них, кто преодолев все препятствия на пути, вошли в верховья реки - тихую заводь, на свое родное нерестилище, пришла пора нереста. Но теперь их не узнать. По дороге с ними произошли потрясающие изменения, вместо серой окраски у самцов, праздничная одежда - яркая, красочная, иногда разбросанные по телу разноцветные бугорки. Облик самочки меняется незначительно. В брачном наряде преобладают серые и оливковые тона.
Фото 4.Самка горбуши в период нереста
На спине у самцов появляется горб, челюсти для устрашения противника изгибаются. За право владеть самкой происходят настоящие батальные бои. Самцы с остервенением бьются друг с другом, пока один из них не упадет замертво. Самочки терпеливо дожидаются в стороне окончания “дуэли”, чтобы предаться брачным играм со своим избранником (если конечно окажется живой) и тот, воодушевленный победой поливает ее икру своими молоками
Фото 5.Самец
Но дорого достается им этот священнодейственный акт. И цена этому – их жизнь. За время длительного пути в реке, они не питались, их жировые запасы исчерпаны, мышцы одрябли. И они все погибают – во имя новой жизни. Следующей весной эта река будет кишеть мальками, которые тоже скатятся в море, чтобы откормиться там и через несколько лет возвратится назад, дать потомство и погибнуть. Но как они ориентируются, как находят дорогу в безбрежных пучинах океана, за тысячи миль от той единственной реки, куда они должны попасть. Но благодаря удивительному искусству навигации рыбы точно “в яблочко” попадают именно туда, где они родились. Но не только внутренний инстинкт размножения гонит рыбу из одного конца океана в другой. Объяснений тут много, как сезонные изменение окружающих условий, стремление улучшить свои кормовые условия и т.д. И напрасно многие из нас думают о рыбах, как у примитивных холоднокровных животных. У них великолепно сохраняется память на родные места “отчего дома”, на излюбленные участки охоты и т.д.
Но иногда, из-за интенсивного рыболовства в местах их коренного обитания, они покидают родные места и находят новые, где можно спокойно жить и кормится. Работая на ярусах над банками Южно-Индийского хребта, мы ловили много серых акул. Несколько их них оказались с метками Южно-Африканского океанариума (г.Дурбан), у юго-восточного побережья Африки.
Фото 6
Ученых названного океанариума интересовало, куда деваются молодые особи акул, которых они метили у себя. Ведь ранее пищи у родного побережья для акул хватало. Район считался рыбопродуктивным для отечественных рыбаков. Но потревоженные активизацией местного промысла выпущенные рыбы ушли от родных пенатов и нашли себе теплое местечко за тысячу миль от того места, где их выпустили. Я отослал эти метки в Дурбанский океанариум, с о-ва Маврикий, где мы бункеровались, со всеми промерами и биологическими анализами акул и попросил не высылать мне никакого вознаграждения, только уточнить вид пойманных акул. Ученые Южно-Африканского океанариума очень обрадовались моему сообщению и наконец- то узнали, куда пропали их подопечные, как они подросли за это время и чем они питаются в новом для них районе. В благодарность за мое сообщение они прислали в Керчь (ЮгНИРО) несколько красочных книг об акулах Индийского океана, в том числе и всемирно известный определитель, с дарственной надписью.
Американские ученые утверждают, что помеченная ими белая акула дважды за 9 месяцев пересекла Индийский океан, преодолев, таким образом 20 тыс. км.
В наших южных морях - Азовском и Черном большинство рыб, как сельдь, хамса, кефаль, камбала - мигрирующие, т.е. шастающие туда-сюда, весной из Черного моря в Азовское на кормежку, а осенью из Азовского моря в Черное на зимовку. Перед миграцией рыба обычно скапливаются в огромные косяки, что имеет особенно важное значение при их облове. На этой особенности хамсы и основан ее промысел. Хорошо нагулявшись в мелководном и теплом Азовском море и поднакопивши жирок, осенью через Керченский пролив хамса покидает родное море и уходит на зимовку в Черное, вплоть до Туапсе. Во время этого хода, в октябре-ноябре и происходит ее лов, как украинскими, так и российскими рыбаками.
Мигрирующие косяки подбираются из рыб близких по своему биологическому состоянию, то есть одинаковой жирности, упитанности и т.д. и обычно не имеют вожака. Во всяком случае, так считается в ихтиологической науке. Но однажды наблюдая с высокого обрывистого берега, во время работы на КНП, за поведением косяка кефали мигрирующей в Азовское море, я вдруг увидел, что стая постоянно следовала за своим предводителем синхронно постоянно его движения.
Если вожак при испуге резко замедлял ход, вся стая смешивалась, разделяясь на мелкие стайки, но затем снова соединялась в клубок и, повторяя его движение, следовала за ним. Иногда стая теряла вожака из виду. В этом случае косяк возглавлял другая более крупная рыба, и стая неуклонно двигалась к намеченной цели.
А вот азовские бычки домоседы. Они не любители путешествовать и быстро “прикипают” к одному месту, где достаточно пищи и где можно укрыться от врагов и этим довольствуются. Этим пользуются любители рыболовы и, найдя “рыбное место”, ведрами вытягивают их, пока не прикончат.
Пиленгас, которого ученые акклиматизировали в Азовском море, хорошо прижился у нас, но часть из этого стада, в поисках лучшей доли, распространилась по Черному морю, и даже попала в Мраморное и Средиземное море. И кто знает, где его еще обнаружат.