Этой ночью ты будешь моей
Шрифт:
– Я оплачу счет, – произносит неожиданно бархатистый и уже знакомый голос. Я поднимаю взгляд на мужчину и чувствую, как начинают пылать щеки и уши. – Но у меня есть условие, – добавляет он.
– Какое условие? – едва лепечу я.
– Именинница позволит проводить ее до дома.
Я переглядываюсь с подругами. Лиза слишком пьяная, зато Карина и Вера сразу кивают:
– Давай-давай! Ты заслужила!
Мне хочется уточнить: что заслужила? – но этот вопрос повисает в воздухе, а наш новый знакомый уже прикладывает карточку к терминалу, и аппарат пиликает, списывая нужную сумму.
– Завтра же все вернем, – обещаю я твердо.
– Конечно, – мужчина улыбается.
Сначала мы отправляем на такси всех остальных девчонок, а потом последними выходим из бара. Я с наслаждением втягиваю носом свежий воздух после душной, алкогольно-табачной клубной завесы. До полноценного рассвета еще далеко, но небо на востоке уже розовеет.
– Меня зовут Максим, – сообщает мой новый знакомый, протягивая руку. В ответ я протягиваю свою, и он мягко пожимает мои тонкие пальцы своими большими и теплыми.
– Меня Тася, – говорю я.
– Это я уже понял, – Максим кивает. – Таисия или Анастасия?
– Таисия.
– Твои родители знают толк в красивых именах.
– Спасибо, – он снова меня смущает. На улице теплая августовская ночь, но меня все равно немного знобит от волнения.
– Вообще-то, у меня рядом припаркован автомобиль, но ты, как и положено хорошей девочке, которой только исполнилось восемнадцать, вряд ли сядешь в машину к незнакомому дяде, верно? – улыбается он.
– Нууу… – протягиваю я, не зная, что ответить.
– Все нормально, – кивает Максим. – Я только закину туда лэптоп, и мы прогуляемся. Ты далеко живешь?
– Не очень.
– Отлично.
Мы бредем по пустым кварталам почти в тишине, лишь изредка обмениваясь какими-то фразами, но у меня нет ощущения неловкого молчания: напротив, мы как будто позволяем друг другу насладиться теплой летней ночью. Когда до моего дома остается совсем немного, не желая раскрывать свое место жительства, я останавливаюсь посреди тротуара:
– Дальше я сама.
– Предусмотрительная, – усмехается Максим.
– Есть немного, – я киваю, глядя на мужчину, который стоит напротив, так близко, что даже руку не придется полностью вытягивать, чтобы прикоснуться. А прикоснуться хочется очень, не знаю почему…
– Еще раз с днем рождения, Тася, – говорит мужчина мягко и хрипло, и я понимаю, что дыхание у него сбилось.
– Спасибо. И спасибо, что проводил. И оплатил счет. И за коктейли…
– Ты же видела записку? – спрашивает он тихо.
– Да, – у меня во рту все пересыхает. Он вдруг перехватывает мою ладонь, как там, в баре, и подносит к губам. Я хочу вырваться, но вместо этого замираю и завороженно смотрю, как он по-очереди погружает в рот мои пальцы, облизывая их, обводя по кругу горячим мокрым языком. После этого он направляет мою ладонь под подол летнего платья, заставляя коснуться влажными пальцами влажного уже белья. У меня перехватывает дыхание, я нервно сглатываю, но не вырываюсь, а вместо этого воровато оглядываюсь вокруг, боясь, что нас застигнут врасплох. Но на улице пусто, только фонарь мигает над нами оранжевым светом.
– Что ты делаешь? – шепчу я пересохшими губами.
– Ничего из того, что хотел бы, – отвечает он тихо. – Ты девственница.
– Это что, приговор? – хрипло спрашиваю я.
– Нет, – он ухмыляется. – Но это лишает меня возможности прямо сейчас прижать тебя спиной к столбу, задрать платье и вколотить в тебя член.
Я задыхаюсь от этих слов и не сразу замечаю, что он давно заменил мои пальцы своими и гладит через тонкую ткань мой набухший клитор и влажную промежность. Чуть отступив, я и вправду прислоняюсь спиной к столбу, а его вторая ладонь уже скользит по моим губам, очерчивая ловкими пальцами контур. Потом он наклоняется ближе, я ощущаю его дыхание на своем лице, и он целует меня. Я отвечаю – инстинктивно и рвано, тут же обнимая его за талию и впиваясь пальцами в твердые бока.
Но он отстраняется:
– Так дело не пойдет…
– Что? – я напрягаюсь, отпрянув от него.
– Если ты будешь так прикасаться ко мне – я не выдержу и трахну тебя, наплевав на твою невинность.
– Но…
– Никаких но, – он чуть отстраняется и вдруг расстегивает пряжку на своем ремне, выдергивая его из шлевок с характерным звуком.
Я замираю. Что он собрался делать?
3 глава. Холодная ограда
– Подними руки над головой и сложи запястья крест-накрест, – говорит мужчина спокойно и твердо, заставляя меня смотреть на него во все глаза в предрассветном городском сумраке и мелко дрожать то ли от страха, то ли от возбуждения, то ли от того и другого одновременно.
– Я не понимаю… – начинаю я, растерянно мотая головой, но Максим наклоняется ко мне, обдавая кожу пьяным жаром, и повторяет настойчиво прямо в ухо:
– Просто сделай то, о чем я прошу. Просто… доверься. Иногда это бывает приятно – доверять кому-то.
– Да мы едва знакомы, – возражаю я на такой странный аргумент, но мужчина только усмехается:
– Это неважно. Твое тело хочет меня. Ты течешь так сильно, что я чувствую запах твоей смазки даже сейчас, – он как будто специально глубоко втягивает носом воздух, широко раздувая ноздри. Я смотрю на него с нескрываемым ужасом, но в то же время понимаю: он прав. Нижнее белье промокло насквозь, еще немного – и влага потечет по бедрам. В подтверждение моих собственных мыслей, Максим снова запускает ладонь между дрожащих ног, проводит по ткани трусиков и вытягивает обратно влажные пальцы, самодовольно ухмыляясь:
– Вот об этом я и говорю.
Я – маленькая загнанная птичка в лапах тигра. Сожрет – и перышка не оставит. Но почему-то я отчаянно хочу этого. Не думаю о последствиях… вообще не успеваю думать, если честно. А потому выполняю его то ли просьбу, то ли откровенный приказ: поднимаю руки над головой и перекрещиваю запястья, по-прежнему не отрываясь от темных порочных глаз напротив.
Мужчина быстро и ловко набрасывает на мои запястья кольца своего кожаного ремня, а потом затягивает, звеня тяжелой пряжкой.
– Не больно?
– Нет, – лепечу я едва слышно.
– Хорошо, – Максим кивает и толкает меня немного в сторону, заставляя прислониться спиной к холодной парковой ограде с витыми железными узорами. Лопатки упираются в металл.
После этого он запускает пальцы в мои волосы, вытягивая из них белоснежную праздничную ленту, которую я использовала сегодня вместо обычной резинки. – Прости, – говорит он виноватым голосом. – Я безнадежно испорчу ее… и тебя тоже, – и прежде чем я успеваю хоть что-нибудь сообразить, мужчина продевает конец ленты в зазор на пряжке, затягивает узел, а потом оборачивает второй конец вокруг ограды и затягивает снова. Я невольно дергаю руки вниз, но безуспешно: теперь я привязана и освободиться самостоятельно точно не смогу.