Этюд багровых вод

Райд Ава

«Просто сосредоточься на учебе, – обычно говорила она дочери, отнюдь не стараясь быть при этом жестокой. – На друзьях. И не загоняй себя до полусмерти, пытаясь справиться с тем, что тебе не дано».

«На учебе», – вновь прозвучал в голове воображаемый голос матери, и Эффи вспомнила презрительный взгляд мастера Пэрри, который, подхватив лист с поперечным разрезом, помахал им в воздухе перед ее носом, измяв бумагу, будто пытался отогнать муху.

«На друзьях». Эффи взглянула на номер,

записанный на тыльной стороне ладони. Цифры «ноль» и «восемь» получились толстыми и выпуклыми, как будто парень пытался покрыть синими чернилами как можно больший участок ее кожи. Внезапно на нее снова накатил приступ тошноты.

Ее грубо толкнули плечом, и Эффи поняла, что застыла возле входа в библиотеку, загораживая дверной проем. Смутившись, она поспешно сбежала по ступенькам и перешла на другую сторону улицы, проскочив между двумя рычащими черными машинами. Небольшой пирс выходил на озеро Бала. Эффи перегнулась через перила, потерла третью костяшку на левой руке, чтобы успокоиться. Костяшка заканчивалась лоснящейся рубцовой тканью. Если парень и заметил у нее отсутствие безымянного пальца, то ничего не сказал.

Мимо нее сновали пешеходы: спешащие на занятия студенты с кожаными сумками и торчащими изо рта незажженными сигаретами, группы туристов с фотоаппаратами, направляющиеся к музею Спящих, то и дело останавливаясь по пути. До Эффи долетал их странный говор – должно быть, они приехали из Нижней Сотни, с самого юга Ллира.

Внизу о каменный причал робко бились волны озера Бала. В кроткости прилива скрывалось мрачное затишье, как будто нечто, скованное узами, желало вырваться на волю. Эффи знала, что гроза может разразиться в мгновение ока. Внезапно хлынувший дождь смоет с улиц всех туристов, и на тротуарах, словно грибы, вырастут черные зонты.

Сквозь пелену вечного тумана смутно проступали очертания другого берега. Эффи видела краешек земли, покрытый зеленой травой. Аргант, воинственный северный сосед Ллира. Раньше она думала, что аргантийцы и ллирийцы просто слишком разные, и поэтому не могут отбросить ненависть и перестать воевать друг с другом. Теперь, прожив полтора месяца в городе, населенном обоими народами, Эффи поняла, что проблема в другом. Аргант вечно пытался присвоить ллирийские богатства и традиции, Ллир же обвинял соседа в краже национальных преданий и героев. Нарекая местных авторов Спящими, ллирийцы в очередной раз просто попытались создать нечто такое, до чего не дотянется Аргант.

Несмотря на древность традиций, им неукоснительно следовали до сих пор, даже несмотря на то, что большинство северян не верили южным преданиям. Сказания гласили, что, когда танки Ллира покатились по зеленым полям, а винтовки высунулись из окопов, вырытых в аргантийской земле, их защищала магия Спящих. Она же заставляла аргантийские орудия давать осечки или вызывала странный туман, ползущий над полем боя.

В последние годы в войне наметился перерыв. И пусть время от времени слышались звуки далекой канонады, ее легко можно было принять за раскаты грома. Все жители Каэр-Иселя, включая Эффи, научились относиться к этому спокойно: досадный, но неизбежный факт, что-то вроде пробок на городских улицах. Она надеялась, что после приобщения Мирддина к Спящим перевес качнется в пользу Ллира.

Ей волей-неволей приходилось верить в магию Спящих и в магию Мирддина. На этом фундаменте строилась вся ее жизнь. Впервые

Эффи прочитала «Ангарад» в тринадцать лет, но Король фейри снился ей задолго до этого.

Щек коснулись брызги соленой воды. В бездну этого студента из литературного колледжа, аргантийца П. Элори. В бездну Пэрри вместе с отвратительными поперечными разрезами. Как же она устала лезть из кожи вон ради нежеланной цели. И устала бояться, что может встретить в холле или вестибюле колледжа мастера Корбеника. Ее утомили воспоминания, терзающие по ночам, стоило закрыть глаза: огромные пальцы, побелевшие костяшки, сжимающийся и разжимающийся кулак.

Выпрямившись, Эффи поправила прическу. Небо стало цвета железа, набухшие облака зловеще зависли над головой. По улице громко грохотал трамвай, немного тише ему вторил приближающийся гром – на этот раз настоящий, не звуки выстрелов. Застегнув пальто, под начинающимся дождем Эффи поспешила к общежитию.

* * *

Когда она добралась до общежития, волосы вымокли, с ресниц капало, а в ботинках хлюпало. Стянув обувь, Эффи швырнула ее в коридор, где она приземлилась с двумя глухими ударами. Ну конечно, сегодня такой день, сколько ни берегись от дождя, обязательно попадешь под ужасный осенний ливень Каэр-Иселя.

Немного выплеснув скопившуюся злость, Эффи почти спокойно повесила пальто и отжала волосы.

Дверь в соседнюю спальню, скрипнув, нерешительно приоткрылась.

– Эффи?

– Прости, – пробормотала она, заливаясь краской. Ботинки по-прежнему валялись в конце коридора. – Я не знала, что ты дома.

– Все в порядке. Мэйзи тоже здесь.

Кивнув, Эффи направилась за ботинками, ощущая некоторую неловкость. Рия – с растрепанными темными кудрями, в наспех застегнутой белой блузке – наблюдала за ней, стоя в дверях. Не в первый раз Эффи прерывала встречи Рии с ее подругой, отчего ситуация казалась еще более унизительной.

– Ты в порядке? – спросила Рия. – На улице ужасная погода.

– Все хорошо, просто зонтик забыла. И возможно, провалю три предмета.

– Понятно. – Рия поджала губы. – Похоже, тебе не помешает выпить. А что с рукой?

Эффи опустила глаза. Из-за дождя синие чернила растеклись по всему запястью.

– Ой, – выдохнула она. – На меня напал гигантский кальмар.

– Какой ужас. Ну, вытирайся и заходи. Угощу чаем.

Благодарно улыбнувшись, Эффи направилась в ванную. Ей много раз твердили, что комнаты в университетском общежитии просто отвратительны, однако по приезде сюда она внушила себе, что это приключение, что-то вроде кемпинга в лесу. Теперь же все казалось безобразным – грязная затирка между плитками, тошнотворный рыжий след от засохшей мыльной пены по краю ванны. Под полотенцем оказался неестественно огромный паук, который метнулся прочь и скрылся в трещине в стене. Эффи даже не нашла в себе сил закричать.

Чуть обсохнув, она вышла обратно в коридор. Дверь Рии уже была распахнута настежь, а комнату заливал мягкий желтый свет лампы. Мэйзи с небрежно собранными в пучок каштановыми волосами сидела на краю кровати, держа в руках дымящуюся кружку.

– Я видела Уотсона, – сообщила Эффи, плюхнувшись на стул возле стола Рии.

– Нет, Уотсона я раздавила, помнишь? Это Гарольд.

– Точно! – воскликнула Эффи. – Уотсон погиб в блеске славы. Нам потребовалось целых десять минут, чтобы оттереть его ошметки со стены.