Этюд в серых тонах для двоих
Шрифт:
Но сейчас уже поздно кидаться обвинениями. Маньяк вырос, став слишком осторожным. Никто не может предугадать всех случайностей. Однако, когда тебя отпускает страх и азарт, холодная голова помогает таким, как он, совершать зло, находясь в тени.
— Ну и ну. В мои ворота стучится великая Йорго. Та самая Селена, о которой шепчутся призраки, — отвлек от размышлений меня статный и все еще очень красивый мужчина лет сорока.
Ширину плеч подчеркивала выглаженная белая рубашка, узкость бедер — синие брюки прямого кроя. Руки с крупными ладонями он держал у карманов, зацепившись большими пальцами за петли ремня.
— Да, я Селена Йорго, но из великого у меня только фамилия. Все остальное вполне заурядное, лорд Седрик.
— Может и так, но я не понимаю, почему вы пришли в мой дом, — так и не отворив для меня ворота, спросил самовлюбленный тип.
Большего неуважения он не мог проявить ко мне, даже начав оскорблять на людной улице.
— Хотите говорить здесь, не имею ничего против, лорд. В отличии от моих коллег, я смогу обеспечить нам приватность даже здесь, — усмехнувшись, я повернула голову и кивнула Шико, что следовал за мной вечной тенью.
Его подчиненные отогнали прохожих, распространив волну страха.
— Лорд Седрик, постарайтесь вспомнить, не попадались ли вам призраки под чужим подчинением? От обычных их разительно отличают зашитые рты и призрачная цепь на шее. Может быть, вы или ваши подчиненные видели таких мимолетно на улицах столицы или за ее пределами.
Повисшая на десять секунд тишина нагнетала обстановку, даже несмотря на теплые солнечные лучи, что ласкали нас.
— Зачем они вам?
— Тайна следствия, сами должны помнить. Извиняться за подобное я не стану, лорд Седрик.
— Следствие… Тайна… Как же я рад, что теперь подобные ограничения на мне не висят, — рассмеялся мне в лицо наглец на заслуженной пенсии. — Что мне будет, если я расскажу о встречах с подобными душами? Мне нужны гарантии и что-то сверху.
Злость вспыхнула в душе на этого алчного интригана. Я должна платить ему за исполнение гражданского долга? По закону, никто, кроме супругов, не имеет права рассчитывать на снисхождение при сокрытии улик и утаивании обстоятельств преступления. В остальных случаях я могу привлечь его, независимо от положения в обществе и не оглядываясь на прежние заслуги. Исключением является воля монарха, что может помиловать любого.
Но Седрик не столь высоко летает.
— Что вам будет? — тихим вкрадчивым тоном спросила я, растягивая губы в улыбку. — Вы серьезно вымогаете у меня привилегии или думаете, что вам перепадет вознаграждение? Если это так, то кажется, я зря трачу время здесь. Хорошего дня.
Развернувшись, я пошла по улице вниз, к перекрестку, куда верный Шико уже вызвал такси. Не нужно было отпускать то, которое привезло меня сюда. Как наивно было полагать, что проблем с этим лордом у меня не возникнет. Власть, которую он получил, явно свела его с ума, если Седрик думает, что я прогнусь под слабака, который чем-то привлек Смерть.
Именно она дала мне самый главный урок в жизни и о нем я не забуду. Никаких послаблений не будет.
— Эй, девчонка, ну чего ты так взбеленилась? Иди сюда, — прокричал мне лорд, распахнув ворота.
Но было поздно.
Покачав головой, я продолжила идти, размышляя, как быстро прибудет такси, что увезет меня обратно на службу. Никогда и ни за что я не буду идти на поводу у подобных типов, торгуясь и выпрашивая еще хоть словечко. Кто даст гарантию, что он не обманет меня сегодня, утаив особо важные факты ради нового торга?
Не думала, что после отставки серый маг станет торговаться. Неужели и я стану такой спустя пару лет, растеряв все имеющееся на сегодняшний день сочувствие к тем, кто скитается в виде призраков?
Неприятно, конечно, что хороший план провалился, не дав и шага в новом направлении, но не смертельно. Просто мне придется еще немного потрудиться, загрузив работой моих помощников.
Глава 21
Все новые и новые стопки отчетов высились на моем столе, подобно башням. Даже при том, что Мирлена Сикт пропала раньше нашего Тадеуша Янира на пять лет, я не ожидала подобного завала. Ведь кроме того плачевного состояния, в котором в последний раз видели их призраков, иных точек соприкосновения у жертв не было. Вот и не вышло у нас исключить хоть кого-то из огромного списка.
У парня имелось отменное образование, хорошая работа, собственный дом и немалые сбережения на личном счету. Если бы не его постыдное увлечение, он бы отвечал всем пунктам образцового гражданина. Даже раскопай мы раньше всю ту мерзость что он творил, особо большого наказания по закону он бы не получил, кроме штрафа.
По существу, что он сделал? Он играл с ними? Пудрил мозги девушкам, а потом возвращал их с небес обратно на землю? Да, делал это в короткий промежуток времени, чем значительно бил по их самооценке. Но подобным грешит каждый второй мужчина, что обещает райскую жизнь, а на деле вешает на поверивших им супруг дом, хозяйство, детей, а затем нередко требует, чтобы еще она и работала, пополняя семейный бюджет. Разве подобное вообще может быть справедливым? Где пролегает та самая граница, за которой столпились их обязанности? То самое «в богатстве и бедности» на пути к личному раю женщины, что им поверила?
Не спорю, он мразь, но это все игра его больного разума. Попытка самоутвердиться на фоне тех, кого он смог поломать. Но и наивным дурочкам стоит быть более осмотрительными. Как бы сильно ты не мечтала выбраться из одолевшего тебя быта, верить в сказку о выгодном союзе стоит не каждый раз.
Кто вообще может влюбиться без памяти, лишь общаясь набором букв? То, что мы пишем чаще всего, на проверку оказывается лишь вывернутой наизнанку истиной. Такая правда, какую мы хотим показать другим, а не на самом деле наши возможности, помноженные на желания. Если отбросить чувство справедливости и равенства перед законом всех живущих в нашей стране, я вполне могу разделить вину между девушками и Тадеушем в равных долях.
Один хотел изначально обмануть, другие оказались рады обмануться. На его надгробии можно смело написать «сам виноват».
Тяжко вздохнув, я сделала новый круг по кабинету, а затем примостилась на краю своего стола. Подобные мысли не давали мне покоя не в первый раз. Просто в этот раз они вышли из-под контроля.
Вошедший в мой кабинет Кристофер застал меня, когда я сидела в той же позе и ногой без сапога крутила глобус-бар, насколько тот вообще мог двигаться. Прошлый хозяин его не освободил, а я о нем вспоминала только тогда, когда было нельзя напиться, а хотелось этого страсть как.