Этюды о моде и стиле

Васильев Александр Александрович

Слава «черной жемчужины», при необыкновенной полукавказской красоте, постоянно делала ее самой блестящей из звезд «Русского балета». Ее фотографировали знаменитые фотографы, интервьюировали знаменитые журналисты. Ей еще не было и двадцати, когда в интервью журналу «Американский танцор» она сказала замечательные слова: «Важнейшей вещью в балете является развитие драматических способностей балерины при создании ее ролей. Это приходит все больше с опытом передачи на сцене больших чувств и глубоких переживаний. Танец и игра составляют единое целое. Они должны быть взаимосвязаны. Недостаточно быть хорошей или даже блестящей техничкой. Балерина должна быть и тонкой актрисой. Всякий балет, во-первых, означает понимание его музыки. Затем, что не менее важно,

драматические качества, которые даже труднее развить, чем первоклассную технику. Техника всегда должна идти фоном. Как только она начинает выставляться напоказ, уровень искусства падает, и мы видим представление, но не артиста. Меня всегда одинаково сильно интересует театр, музыка и драма, точно так же, как и танец. Балерина должна обладать широким и глубоким пониманием всего искусства, только танец недостаточен. Он один вас далеко не уведет». Эти слова — замечательный завет Тамары Тумановой, великой звезды нашего века, молодым балеринам сегодняшнего дня.

Туманова была беспощадна к себе, занималась и репетировала беспрерывно, достигая в своих балетах вершины драматизма. Она была неподражаема в «Жизели», которую танцевала с конца 1950-х годов, незабываема в «Умирающем лебеде», с которым не расставалась всю свою артистическую карьеру.

Тамара Туманова, красавица от природы, мастерски умела преподнести себя на сцене и в жизни. Ее безусловными форте были сценические костюмы, грим и прически. Созданный для нее Каринской костюм «Лебедя» стал классикой художественной интерпретации этой бессмертной фокинской миниатюры. Об этом пишет ее верный друг детства и коллега по балету Юрий Зорич: «Тамара обладала безукоризненной красотой в жизни и на сцене. Ее техника была бесподобной, динамичной и всегда оставляла незабываемое впечатление своим магнетизмом».

Волна успеха привела Тамару на Бродвей в Нью-Йорке, где она в возрасте двадцати лет дебютировала в мюзикле «Звезды в ваших глазах». После него она снова присоединилась к труппе де Базиля.

Начавшаяся Вторая мировая война заставила Тамару просить американское гражданство и остаться в США.

Следующей ступенькой ее триумфов стало кино. В 1943 году она снялась в своем первом игровом фильме «Дни славы» с необыкновенным Грегори Пеком. До этого Тамара появилась на экране один раз, лишь как балерина. Она блеснула перед войной в фильме-балете «Испанское каприччо», навеки запечатлевшем ее фотогеничную внешность, экспрессивный танец и актерское, чуть кокетливое, дарование. Режиссер-постановщик фильма «Дни славы» Кейси Робинсон без памяти влюбился в балерину и, оставив свою первую семью, женился на Тамаре. «Мы вышли замуж», — сказала как-то в Нью-Йорке мама Тамары. «Евгения Туманова», как ее теперь все величали, даже поехала с дочкой в свадебное путешествие. Молодые обосновались в Голливуде, в уютном доме Кейси, к которому тотчас же был пристроен танцкласс. Тамара переехала туда с родителями. Кейси боготворил Тамару. «Мы не знаем, чего больше просить у Боженьки», — заключала мамочка.

Тамара гастролировала беспрерывно. Выступала и с «Русским балетом Монте-Карло», бывшим в США, и с «Американским балетным театром» в Нью-Йорке.

Но семейная жизнь не складывалась. Когда между гастролями Тамара с мамой приезжала в дом на Элмз-драйв, она проводила все время в репетиционном зале, тренируя под неусыпным взглядом мамы свой легендарный баланс. Папа давал советы Кейси Робинсону, как писать киносценарии и ставить фильмы. В 1953 году она снялась в фильме своего мужа «Поем сегодня вечером», в котором сыграла роль неподражаемой Анны Павловой, ее ангела-хранителя. Затем последовали еще два музыкальных фильма — «Глубоко в сердце» (1954) и «Приглашение к танцу» (1955), в которых она снималась с известным актером американских музыкальных комедий Джином Келли. Это не спасло их брака — Кейси Робинсон в конце концов разошелся с Тумановой и вернулся в свою оставленную семью.

С послевоенных лет Тамара вновь стала танцевать на сценах Европы. В мае 1947 года ее приглашают в парижскую

«Гранд-опера», где она танцевала «Жизель», «Лебединое озеро» и «Коппелию». Парижский критик Жан Дорой писал о Жизели Тумановой: «Ее экспрессивная игра дала зрителям ошеломляющую сцену сумасшествия. Тут Туманова смогла нас поразить. Ее члены один за другим переставали ей подчиняться. Вскоре на огромной сцене «Гранд-опера» оставалось лишь одно аморфное бьющееся тело…» Об Одетте Тумановой тот же критик писал: «Когда она становится птицей, мы чувствуем трепещущую зыбь ее мягких рук, странные изгибы кистей, которые создают полную иллюзию полета».

Критики не всегда были так великодушны к ней. Во Франции и Англии многие упрекали ее в манерности, в работе на публику и в чрезмерном драматизме. Но залы всегда были полны. Магическое имя «ТУМАНОВА» притягивало сотни, тысячи зрителей, жаждущих увидеть божественный блеск этой королевы русского балета. Японская балерина Асами Маки, видевшая Туманову в середине 1950-х годов на гастролях с «Лондонским фестивальным балетом» в Бостоне, вспоминает: «Тамара танцевала гран-па из «Дон Кихота». Неизменным успехом у публики пользовался ее баланс. Она заканчивала им свои вариации и долго стояла как вкопанная. Публика неистово начинала аплодировать. Когда аплодисменты стихали, Тамара все еще стояла без движения. Следовали повторные аплодисменты, приводившие зал в полный восторг».

Еще в 1952 году ее талант был всемирно признан и оценен по достоинству — тогда она получила «Гран-при Жизели» как «величайшая классическая балерина Европы». Кроме Парижской оперы, Тамара блистала в «Лондонском фестивальном балете» и на сцене миланской «Ла Скала». Ирина Баронова вспоминала: «Ее образ на сцене был грустно-загадочным. Она была колоссальная техничка, но иногда «перебарщивала для галерки», следуя советам мамы. Тамара была замечательной в «Федре» Лифаря в 1950 году».

Тот спектакль, впоследствии возобновленный для Майи Плисецкой, снискал Тамаре Тумановой нескончаемую славу великой трагической актрисы мира балета. Танцевавшая с ней вместе Нина Вырубова долго хранила восторженное впечатление о танце и игре Тумановой.

Первые гастроли Большого театра в Европе, появление невиданных ранее звезд, таких как Галина Уланова, стали постепенно затенять ореол лучистой славы Тумановой. В 1960-е годы она вновь стала сниматься в Голливуде. Знаменитый мастер саспенса Альфред Хичкок в 1966 году пригласил Туманову на роль маститой прима-балерины в шпионский фильм эпохи холодной войны «Разорванный занавес», где Тамара играла вместе с Джюли Андрюс, Полом Ньюманом и Лилей Кедровой. Роль увядавшей звезды, не желающей расстаться с венцом славы, очень подходила к ней. Последний фильм Тумановой был детектив Билли Уайлдера «Частная жизнь Шерлока Холмса», снятый в 1969 году. Сегодня мы благодарны всем тем лентам кино, которые дали нам уникальную возможность постоянно наслаждаться красотой и талантом нашей соотечественницы.

Гастроли Тумановой продолжались в 1960-е годы во всех частях света. Она исколесила Европу, Австралию, Северную и Южную Америку, даже Африку.

Новыми партнерами Тумановой стали в те годы Андрей Проковский, Олег Брянский и Андрей Ухтомский, с которым она давала гала-спектакли в Латинской Америке на стадионах, вмещавших по пять тысяч человек. Директор перуанского балета Люси Тельге де Линдер, видевшая Туманову в Лиме в те годы, вспоминала: «Тамара была и тогда несравненной. Она была красавицей до конца своей жизни, а ее талант приводил в восторг перуанцев».

После смерти отца Тамара и мамочка жили уединенно в доме на Беверли-Хиллз, в окружении домашних питомцев — кошек и собак, в обстановке, наполненной реликвиями и сувенирами дней былых триумфов Тамары. Она не преподавала, не участвовала в жюри конкурсов, а жила, погруженная в заботы о мамочке, в стране лирических воспоминаний. Ее друзья, верные «беби-балерине», и коллеги никогда не забывали ее, ведь Туманова для многих стала символом славы Русского балета за границей, черной жемчужиной, таинственно мерцавшей всегда.