Этюды в багровых тонах: катастрофы и люди
Шрифт:
— Да.
— И готовы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?
— Да.
Судья взглянул на Григгса. Врач, вдохновленный «разъяснительной работой», которую он провел с Керри Шелдон, попытался сделать то же самое с Сарой Черчилль, но его постигла неудача. Теперь он сидел на скамье, нахохлившийся, как черный ворон под осенним дождем. Судья торжествовал. Он показал этому выскочке, как надо добиваться своего, ни на йоту не отступая от законоположений.
— То-то же, — прошептал он себе под нос и перевел взгляд на преподобного Сэмюэля Перриса.
Тот тихо, но увлеченно беседовал с приехавшим «перенимать опыт»
Эх, если бы знал судья, что вскоре Коттон Мэзер отодвинет в сторону и его самого, и Сэмюэля Перриса, и Уильяма Григгса, вообще всех, кто решил на страхе глупых девчонок признаться в своей выдумке сделать себе карьеру — судейскую, церковную, общественную.
Первый шаг в этом направлении Коттон Мэзер сделает тогда, когда под виселицу встанет преподобный Джордж Бэрроуз. На него тоже укажут салемские девочки, которых Бэрроуз учил грамоте и слову божьему. Он был строг и не всегда справедлив, он даже позволял себе покрикивать на нерадивых учениц!
Обвинит преподобного Бэрроуза и Сара Ингерсолл, дочь владельца таверны «Ржавый якорь» Дикона Ингерсолла. Но обвинит в другом.
Кукла из Салемского музея ведьм: повешанный Джордж Берроуз
— Он совратил меня. Он обещал жениться на мне, как только отправит на тот свет свою жену Марту! Я сопротивлялась, и тогда он избил меня и овладел мною.
Суд без проволочек рассмотрит это дело, поскольку не потребуется выискивать убийство, в котором можно было бы обвинить пастора. Ведь его супруга Марта и впрямь скончалась! А что до ее болезни, от которой она страдала много лет, так это можно не принимать в расчет. Так же, как заверения Бэрроуза, что Сара Ингерсолл оговаривает его из ревности, потому что, став вдовцом, он начал посматривать не на нее, а на юную прихожанку Керри Уилсон.
— Вы отравили свою жену! — возгласит судья. — Также вы обвиняетесь в колдовстве. Вас ждет виселица!
С петлей на шее преподобный Джордж Бэрроуз громко и отчетливо, ни разу не запнувшись, прочтет «Отче наш». А ведь считается, что сатана не позволяет своим слугам возносить хвалу Господу!
По толпе прокатится шепот сомнения, и тогда Мэзер, опередив судью и Сэмюэля Перриса, выскочит вперед и длинной, до предела экзальтированной речью заставит толпу сорваться на «общественный крик», который в процессах над ведьмами часто приравнивался к официальному вердикту суда. И Бэрроуза повесят. Он будет долго корчиться в петле, наливаясь кровью и пуча глаза.
И еще Коттон Мэзер убедит девушек в том, что они видят «желтых птиц», приносящих вести от дьявола, что их терзают призраки ведьм, что прикосновения подозреваемых к ним смертельно опасны. В итоге место относительно спокойных диалогов «судья-свидетельница» займут обмороки, истерики и припадки с падучей. Публике такой поворот придется по вкусу. Впечатляет! Ох, уж этот Коттон Мэзер — молодой да ранний.
«Молот ведьм» Якова Шпренгера и Хайнриха Крамера (известен также как Генрих Инститорис) — руководство для охотников за ведьмами
В 1692 году девочки Салема отправили на виселицу 14 женщин и 6 мужчин.
Через год Коттон Мэзер, обойденный, как он считал, общественным вниманием, решил вновь пройти «испытанной дорогой». На этот раз он обратил внимание на молодую прихожанку Маргарет Рул. Как-то она лишилась сознания во время проповеди, которую читал Мэзер, из чего он заключил, что в девушку вселился дьявол. Как настоящий экзорцист, Мэзер изгнал дьявола, после чего девушка стала исправно разоблачать уцелевших в округе ведьм. Снова было заведено дело, арестовали 52 человека. Однако Мэзер был чрезмерно самоуверен, потому что Маргарет Рул вскоре указала обвиняющим перстом на президента Гарвардского университета преподобного Вилларда и жену губернатора штата Уильяма Фипса. Разумеется, леди Фипс никто тронуть не посмел. А вот Коттона Мэзера одернули, чтобы не заносился. И хорошо так одернули, серьезно. Маргарет Рул быстренько сплавили в лечебницу для умалишенных, обвиненных ею людей отпустили по домам, а тех троих, кто успел получить смертный приговор (им вменялась в вину преждевременная кончина Джайлза Кори!), помиловали.
В 1696 году суд города Салем — обновленный суд, так как прежний судья с почетом был препровожден в отставку, — с сожалением констатировал, что в «ведьмовском» деле оказался не совсем объективен. Но лишь потому, что был введен в заблуждение!
Еще через 14 лет Энн Путнэм, дочь всеми почитаемого констебля Томаса Путнэма, некогда с таким пылом обличавшая «возлюбленных сатаны», призналась в обмане и рассказала о маленькой лжи, которая потянула за собой большую, очень большую, в подлинном смысле слова смертельно опасную ложь. Рассказала, покаялась и постриглась в монахини.
— Туда ей и дорога, — говорили в Салеме. — Пусть грехи замаливает.
Но замолить грехи свои Энн Путнэм не удалось. Спустя месяц, как она оказалась в монастырских стенах, Энн Путнэм умерла прямо в церкви, во время службы, вскрикнула и упала, будто сжал ее кто-то в страшных объятиях, да так и не выпустил.
Тихо стало в патриархальном Салеме. Так замирает природа в ожидании непогоды. Потому что колдовство по-прежнему рассматривалось в Массачусетсе как уголовное преступление, которому непременно должно воспоследовать наказание.
Это положение отменят только в 1736 году. Вот тогда действительно станет спокойнее.
«Черная дыра» Калькутты
Минуты казались часами, часы — вечностью. Смолкали стоны, хрипы, молитвы. Люди умирали, и… дышать становилось легче. Смерть одних давала возможность уцелеть другим. И все же никто из англичан, заточенных в темницу, не надеялся дожить до утра. Но, даже если случится невозможное, не позавидуют ли они мертвым?