Еутопия
Шрифт:
— Ты готов говорить правду?
— Да.
— Хорошо. — Воевода неожиданно отбросил официальность, закинул ногу на ногу и достал из складок плаща сигару. — Куришь? Нет? Ну, а я закурю. — Улыбка пробежала по его морщинам. — Ты чужеземец, так что нет нужды соблюдать этот чертов церемониал.
Язон отважился на такой же тон.
— Мне тоже так будет легче. Мы в Пелопонесской республике не признаем церемоний.
— Это твоя родина, да? Я слышал, что вам там не очень-то хорошо живется.
— Согласен. Мое государство переживает упадок. Мы понимаем, что будущее принадлежит
— Ты сказал вчера, что прибыл в Норландию, как купец.
— Да. Приплыл, чтобы заключить торговый договор. — Язон старался не лгать, насколько это было возможно. В иных историях нельзя разглашать, что эллины изобрели парахронион. Это не только изменило бы исторические структуры, являющиеся предметом исследований, но, что гораздо серьезнее, люди этих миров увидели бы, что другие уже достигли совершенства, в то время, как они сами бесконечно далеки от него. Слишком сильный шок. — Моя страна нуждается в импорте древесины и мехов.
— Ага. За этим Оттар и пригласил тебя. Понимаю. Нечасто нам приходится видеть людей со Старой Родины. Но потом он возжелал твоей крови? Почему?
Язон мог уклониться от ответа, пользуясь правом сохранить тайну личных поступков. Но такая скрытность произвела бы плохое впечатление. А ложь была небезопасна: перед троном Воеводы следует отвечать как под присягой.
— Без сомнения, здесь есть и моя вина, — сказал он. — Некая особа из семьи Оттара, впрочем, почти взрослая, — привязалась ко мне, и… Ну, моя жена осталась в Пелопонессе… А кроме того, все меня убеждали, что отношения в Данскаре весьма свободные, ну и так далее. Я не хотел никого обидеть! Оказал этой особе несколько больше сердечности. А Оттар, узнав обо всем, вызвал меня на поединок.
— Почему ты не принял вызов?
Бессмысленно объяснять, почему цивилизованный человек избегает крайних мер, если в его распоряжении есть другие возможности. Варвар — он варвар и есть.
— Сам подумай, господин мой, — сказал Язон. — Если бы я проиграл — то погиб. Если бы выиграл — это означало бы конец нашей торговли с Норландией. Сыновья Оттара никогда бы не приняли выкупа, ведь правда? В лучшем случае, просто выгнали бы нас из страны. А Пелопонесс нуждается в дереве. И я решил, что лучшим выходом для меня будет побег. Потом мои соотечественники извинились бы за меня перед Норландией.
— Хм… Странное предположение. Но в любом случае — ты честен. Чего ты желаешь от меня?
— Единственное, о чем я прошу, это — доставить меня в безопасности в Стейнвик. — Язон с трудом удержался, чтобы не произнести название «Несафины». Он заставил себя умерить воодушевление. — Там меня ждет агент и корабль.
Бела выпустил клуб дыма и с печальным видом посмотрел на быстро уменьшающуюся сигару.
— Хотел бы я знать, отчего Оттар впал в такой гнев. На него не похоже. Но с другой стороны, если той особой была его дочка, он вполне мог быть несдержан… — Он наклонился к Язону. — Для меня, — заявил он резко, — самое важное то, что вооруженные норландцы пересекли границу моего государства, не спросив меня о согласии.
— Это серьезное посягательство на твои права, Воевода.
Бела выругался, как старый кавалерист.
— Ты не понимаешь! Границы священны не потому, что того хочет Аттила. Это жрецы порют подобную чушь. Границы священны потому, что благодаря их святости сохраняется мир. Если я официально не выражу своего недовольства и не заявлю протест Оттару, то очень скоро какой-нибудь авантюрист может повторить его попытку А сейчас у каждого есть ядерное оружие!
— Но я вовсе не хочу, чтобы из-за меня началась война! — взволнованно воскликнул Язон. — Уж лучше вышли меня в Норландию!
— Не говори глупостей. Я накажу Оттара тем, что не дам отомстить тебе, независимо от того, что правда на его стороне. И ему придется это проглотить. — Бела отложил сигару в пепельницу, встал и поднял саблю. Казалось, говорит не человек, а какой-то варварский бог: — С этого мгновения, Язон Филипп, никто в Дакоте не смеет коснуться тебя! Ты находишься под защитой моего щита и зло, причиненное тебе, будет злом, причиненным также мне, моему дому и моему народу. Клянусь в том Троицей!
Язон потеряв над собой контроль, упал на колени и забормотал слова благодарности.
— Перестань! — буркнул Бела. — Лучше будет, если мы как можно быстрее начнем готовиться к твоему неблизкому пути. Полетишь самолетом, с воинским эскортом. Но, разумеется, сперва я должен буду получить разрешение от властей тех стран, над которыми тебе придется пролетать. На это у меня уйдет немного времени. А теперь возвращайся к себе, отдохни, я вызову тебя, когда все будет готово.
Язон удалился, все еще чувствуя нервную дрожь.
Он провел несколько приятных часов, прогуливаясь по замку и его дворам. Молодые люди из свиты Белы сделали все, чтобы доставить удовольствие человеку со Старой Родины. Он не мог не подивиться их красивой технике верховой езды, стрельбе и изощренности в разгадывании загадок. Неясные чувства возбудили в нем рассказы и песни о странствиях по огромным равнинам, вглубь лесов и через бурные реки, к стенам сказочной столицы Уинборг.
Но именно от этих искушений мы отказались в Еутопии. Мы отреклись от звериного прошлого. Мы — люди, наделенные разумом, в котором заключена суть нашей человечности.
Возвращаюсь на родину. Возвращаюсь домой. Возвращаюсь домой.
Слуга коснулся плеча Язона:
— Воевода хочет видеть тебя.
В его голосе слышался страх. Язон вздрогнул. Что могло случиться?
На этот раз его не отвели в тронный зал. Бела ждал на стене замка. Рядом стояли на страже два рыцаря, их ничего не выражающие лица скрывались в тени шлемов, отделанных султанами из перьев.
Взгляд Белы не предвещал ничего хорошего. Воевода плюнул Язону под ноги.
— Оттар позвонил мне, — сказал он.
— Я… Что он сказал?..
— А я-то думал, что ты просто хотел переспать с девчонкой. А ты же просто обесчестил семью, оказавшую тебе гостеприимство!
— Господин!
— Можешь не бояться. Ты заставил меня присягнуть на Троице… Пройдет немало лет, прежде чем мне удастся загладить перед Оттаром твою вину, которая пала на меня.
— Но… — Спокойно! Спокойно! Ты же был к этому готов.