Ева. Минус на минус

Георгиева Инна

– А ты никогда не мечтала, чтобы тебя оглушили обухом по голове, схватили за волосы и утянули в пещеру? – мрачно полюбопытствовала я.

Готесса фыркнула, бросила еще один восхищенный взгляд на парня из своих грез и отмахнулась:

– Не занудствуй! Но если тебе от этого станет легче, сегодня я ночую дома, в гордом одиночестве. А вот завтра мы встречаемся вновь. Тогда-то, надеюсь, он от меня никуда не денется!

Что можно было на такое возразить? Да, я не понимала Полину, никогда не последовала бы ее примеру, но в какой-то степени – я ей даже завидовала. Ведь она знала,

чего хочет, и брала от жизни именно это, а не то, что ей диктовали какие-то условности или этикет. Она видела в этом парне своего желанного принца, эдакий подарок судьбы, и отказываться от него не собиралась. Мне же оставалось только наблюдать, пожелав ей удачи, и просить быть осторожней. Ну и еще кое-что можно было сделать, так… для собственного спокойствия.

– А ты нас не познакомишь? – спросила с улыбкой.

Подруга окинула меня подозрительным взглядом:

– Ну идем! Только, чур, сразу молниями не бросаться!

Ха! До чего просто определить человека, знакомого со мной не первый год: ни спорить, ни пререкаться Полина не стала, только предупредила на всякий случай. Правильно! Ведь кому еще можно доверять, если не такой толерантной и осторожной ведьме, как я? Сейчас пойду, меточку на парня поставлю, ну просто чтобы знать, где его потом найти. И подруга в безопасности, и я не переживаю, и этот таинственный мерзавец в случае чего никуда не денется…

Бросив короткий взгляд на сцену, я улыбнулась Алексу, следившему за мной своими темными пронзительными глазищами (так и хотелось язык показать, еле сдержалась), и потопала за подругой сквозь толпу. Собственно, там-то и поняла, по какому принципу работает метка этого соглядатая! Когда мне внезапно влетело целых два раза: сперва от урода, решившего хватануть пиратку за задницу, а потом – от самой метки, неожиданно словно обзаведшейся зубами.

– Ай! – подпрыгнула я.

– Что такое? – обернулась испуганная Поля.

– Меня за попу укусили!

– Кто?! – злобно и немного удивленно оглядела готесса ближайших мужчин. К сожалению, ни один из них не походил на разъяренного бультерьера. Более того, даже тот самый волокита, который хлопнул меня по филейной части, уже отвернулся и с чувством выполненного долга приложился к бутылке пива. У меня рука не поднялась ткнуть в него пальцем: мужик и подумать не мог, что его легкое похлопывание возымеет такой эффект. Зато, кажется, я уже поняла, кто отлично знал о реакции собственного заклятия!

Резко обернувшись, уставилась на братца. Тот ухмыльнулся в ответ и даже махнул рукой, как бы подтверждая свое участие.

– Ну сам напросился, – скрипнула зубами и резко сжала кулак. А дальше произошло что-то совершенно невероятное: Алекс дернулся и повалился на колено.

– Это ты?! – ахнула Полина.

– Да я… да это…

Вот почему мама говорила, что накладывать метки можно только в самых крайних случаях! Я словно за ошейник дернула! И заклинателю это, похоже, не понравилось, потому что, когда он поднял голову, в его глазах буквально сверкали молнии.

– Извини! – прошептала, молитвенно сложив руки на груди.

То, что он прорычал в ответ, услышал весь клуб. И в общем-то народу понравилось, некоторые даже стоя аплодировали.

А вот мне очень захотелось раствориться в толпе, желательно навсегда. Если бы не готесса, схватившая за руку, точно бы попыталась удрать. А так Поля закатила глаза, покачала головой, словно намекая, что милые, конечно, бранятся – только тешатся, но нельзя ли делать это в какой-нибудь более интимной обстановке? И почти на буксире дотащила до своего нового ухажера.

– Ева, это – Пит! – торжественно объявила она.

Парень медленно обернулся и посмотрел сначала на свою пассию, сейчас до жути напоминающую оскалом Голди Хоун, а потом перевел равнодушный взгляд на меня.

– Петя, значит, – кивнула в знак приветствия я.

– Нет, Пит! – сквозь зубы поправила готесса. Я аж вздрогнула: вон она, оказывается, какая – ярость влюбленной женщины! Проявляется в самый неожиданный момент и разит наповал.

– Очень приятно, Ева. – Протянула руку, улыбнулась, шагнула навстречу, и в тот же момент кто-то позади резко поднялся со стула. Меня задели плечом, и я буквально улетела вперед, с глухим «охом» приземлившись на грудь Полинкиному ухажеру. Подняла голову, свет рампы на мгновение ярко осветил сцену, его отражение упало на темные очки незнакомца, и я неожиданно четко разглядела его глаза.

– Ты?! – выдохнула шепотом. В голове вздрогнуло и рассыпалось мозаикой какое-либо понимание действительности.

– Прошу не выдавать! – так же тихо, едва заметно шевеля губами, ответил парень.

Я подумала… улыбнулась и моргнула, соглашаясь. Правильно сделала или нет – кто знает? Но теперь мне было известно наверняка две вещи. Во-первых, никакая беда Полинке не грозит. А во-вторых, ее ждут очень веселые времена. Потому что в тихом омуте водятся черти, а она рядом со мной об этом, кажется, успела позабыть.

Из клуба мы уехали ближе к рассвету. Все вместе, в грузовичке Хаска, который группа Алекса использовала для перевозки инструментов. Первой забросили домой Полину, затем Жеку. Потом пришла наша очередь, и это было хорошо, ведь к тому времени я уже благополучно дремала у Шурика на плече. Неудивительно, что утром будильник с трудом поднял меня на ноги, а добудиться так и не смог. Даже с помощью жалобно скулящего Диплодока, которому я спросонья попыталась вместо еды насыпать наполнитель для кошачьего туалета (что эта дрянь вообще делала в нашем доме?!). Спать хотелось так сильно, что мне казалось, я душу готова заложить, лишь бы только еще часик поваляться в постели. Останавливало понимание того, что душа у меня всего одна, и мама, которая должна была сегодня вернуться, вряд ли одобрила бы такой невыгодный бартер.

Потому, отчаянно зевая, я добралась до ванной, кое-как взбодрилась под ледяным душем, привела себя в порядок и спустилась завтракать, искренне радуясь тому, что сегодня была пятница. Можно было хотя бы помечтать о чудесном завтрашнем отдыхе…

Как раз успела насыпать себе хлопьев и залить их молоком, когда входная дверь дома скрипнула и в прихожей раздались шаги:

– Доброе утро, дети! – с порога поздоровался Георгий Соколов. Единственный «бодрячок» на кухне. Парни заулыбались и повыползали из-за стола: