Евангелие от Крэга

Ларионова Ольга Николаевна

Четверка людей замерла на краю выемки.

— Я сыт и благодушен, потому и не убиваю тебя сразу, — пророкотал дэв.

— А с какой это стати? — возразил Юрг. — Я ж ответил на твой вопрос. Не имеешь права.

— Ты привел с собой чужака. Я с тобой еще не посчитался за прежнее, а тут еще…

— Минуточку, минуточку! — прервал Юрг рокочущее многоголосие. — Если я в чем-то перед тобой виноват, то готов немедленно извиниться. Только вот ума не приложу, в чем именно.

— А твой дурацкий совет — разорваться пополам? — склочным бабьим голоском выкрикнул дэв. — Я разъял

себя на восемь кусков, и они теперь лаются без устали друг с дружкой…

Если бы не присутствие Стамена, Юрг позволил бы себе не вполне лестные комментарии по этому поводу. Но сейчас пришлось ограничиться конструктивным предложением:

— Но ты же у нас самый мудрый из всех дэвов — возьми и воссоединись!

— Не могу! — теперь голос был низким, как орган на басовом регистре, и в нем слышалось неподдельное страдание. — Я уже привык, не вынесу одиночества!

— Ладно, — сказал Юрг, — обещаю, что мы по очереди будем навещать тебя и рассказывать свежие анекдоты… несвежие, впрочем, тоже сойдут. Конечно, если ты не откажешь нам в одной пустяковой просьбе.

И тут Стамен не выдержал:

— Прости меня, о могучий дэв…

— А тебе еще негоже в разговор встревать, чужак неучтивый! — взревел трубными голосами в очередной раз взъярившийся монстр. — Я тебе еще заветного вопроса не задавал! Скажи-ка, что есть белое среди белейшего?

Юрг похолодел: он совершенно забыл о том, что нужно проинструктировать Стамена по поводу сфинксова комплекса этого слабоумного. Нужно было отвлечь его любой ценой…

— Ну, как мужчина мужчине, могу сказать тебе, — затараторил он с гаденькой улыбкой, выступая вперед и заслоняя собой Стамена, — если на свеженьком снежку да начать раздевать…

Тяжелая лапища Стамена, обхватив его вокруг шеи, заткнула рот, а потом мощным толчком отбросила в сторону — космодромный эскулап недаром славился тем, что мог легко поднять на руки любого из своих пациентов.

— Прости меня, чудо невиданное, — проговорил он, опускаясь на колени перед дэвом, — но это была моя дочь, моя девочка…

Блеклые пятна, начавшие собираться у самого края, внезапно суетливо перестроились и образовали один широко раскрытый глаз, который в немом изумлении уставился на коленопреклоненного гиганта. Где-то по диаметру наметился медленно растущий гребень, лоснящийся жирными огненными отсветами. Юрг, потирая ушибленное плечо и переворачиваясь на живот, чтобы иметь возможность одним толчком вскочить на ноги, с ужасом увидел, что Флейж, как зачарованный, уставился на дэва и его рука больше не касается землянина, который продолжал говорить негромко, почти безнадежно:

— У меня нет сил играть с тобой в загадки…

— НЕТ?! — проревел дэв, взметываясь на дыбы, точно невероятных размеров бронзовая монета, поставленная на ребро.

То, что было глазом, вдруг выпятилось ледяным жерлом, откуда с пронзительным свистом выметнулся, как из брандспойта, тугой ураганный поток снежной пыли, сметающий все на своем пути. Реакция землян была мгновенной и скорее автоматической, чем обдуманной: они включили вакуумные присоски, что позволило им удержаться на месте; джасперян понесло прочь точно перекати-поле.

— Стамен,

беги! — крикнул Юрг, стараясь перекрыть оглушительный разбойничий свист; он видел, что верхняя кромка циклопического диска начала вибрировать, набирая размах, потом разъяренный монстр изогнулся, точно лосось над речным перекатом, и вся верхняя половина многотонного блина неудержимо понеслась на людей, в неправдоподобной своей стремительности отметая напрочь сопротивление воздуха и прочие условности земной физики. «Ну все. В лепешку…» — мелькнуло у Юрга в голове, и наступила темнота.

III. Игуана, остров изгнания

Земля ухнула и ударила его снизу, совсем как три года назад, когда на летное поле обрушился беспилотный грузовик. Однако сверху он не ощутил никакого прикосновения — его словно прикрыли невесомым одеялом. Но не прошло и двух секунд, как это одеяло взметнулось ввысь и заплясало, постанывая:

— О! О! О!

Левый край подпрыгивающего диска, как раз там, где удар должен был прийтись по Юргу, свисал бессильными лохмотьями. Командор сел, озадаченно глядя на дэва — тот уж очень напоминал недотепу, ударившего по булыжнику вместо футбольного мяча.

— Подымайся, Стамен, — устало проговорил он. — Больше нас не тронут. Не знаю, каким чудом, но похоже, что маэстро фокусник саданул сам себя по… Стамен?!

Вулкан услужливо полыхнул, и в отраженном тучами блике Юрг увидел темные пятна, забрызгавшие изнутри щиток шлема.

— Флейж! Ких! Где вы, черт вас подери?

Они появились почти мгновенно — слава богу, оба целые и невредимые. Ох как кстати, что он не объяснил им про вакуумное закрепление! Лежали бы тут рядком…

Темный пузырь на губах Стамена вспух, лопнул, на щитке появилось новое пятно — значит, Стамен дышал.

— Ребята, тихонечко его подымаем, в кораблик, и — на Землю. Не ошибетесь?

Это было лишнее.

Прежде чем люк за ними закрылся, он обернулся к постанывающему дэву и голосом, не предвещавшим радужных перспектив, пообещал:

— Я вернусь.

* * *

Люк, которому мона Сэниа велела раскрыться узкой щелью высотой точно по ее росту, позволял ей стоять боком, опираясь плечами на упругую кромочку и изредка поглядывая в глубину кораблика, где возился на полу Ю-ю, перекатывая крупные (чтобы нельзя было запихнуть в рот) гладкие орехи. Это занятие пока удовлетворяло его полностью, тем не менее разговор, которым князь Лроиогирэхихауд пытался развлечь свою гостью, то и дело затухал.

— Да?.. — проговорила принцесса, отрываясь от своего бездумного ожидания. — Прости, Лронг, о чем мы говорили?

— О том, что ты всегда сможешь найти меня, где бы я ни был на своей дороге, по княжескому знамени. Оно разделено на четыре части, ибо четыре священное число на Тихри.

— А почему? — спросила она, стараясь придать своему голосу оттенок подлинной заинтересованности.

— Потому что у любого тихрианина есть четыре основных пути: на солнце, против него, левой бровью к нему и правой. В зависимости от того, какой путь он выбирает, изменяется и его судьба.