Евангелие от Марка
Шрифт:
6. Брак и загробная жизнь (12:18–27)
Потом пришли к Нему саддукеи, которые говорят, что нет воскресения, и спросили Его, говоря: 19 Учитель! Моисей написал нам: «если у кого умрет брат и оставит жену, а детей не оставит, то брат его пусть возьмет жену его и восстановит семя брату своему». 20 Было семь братьев: первый взял жену, и умирая не оставил детей; 21 Взял ее вторый, и умер, и он не оставил детей; также и третий. 22 Брали ее за себя семеро, и не оставили детей. После всех умерла и жена. 23 Итак в воскресении, когда воскреснут, которого из них будет она женою ? ибо семеро имели ее женою. 24 Иисус сказал им в ответ: этим ли приводитесь вы в заблуждение,
Теперь затрагиваются вопросы брака и загробной жизни. На этот раз вопрос задает другая заинтересованная партия — саддукеи. Вот что пишет о них Кранфилд:
«Саддукеи представляли собой аристократическую партию, куда входили представители высшего духовенства и знатных семей мирян в Иерусалиме. О высокомерии и жесткости этих богатых людей в народе шла дурная слава. Их консерватизм по отношению к доктрине и отрицание всего, что они считали фарисейскими новшествами, были вызваны не стремлением сохранить чистоту доктрины, а желанием защитить собственные привилегии. Происхождение названия этой секты неясно» [57] .
57
Cranfield. Р. 373.
Чтобы лучше понять этот отрывок, можно отметить, что саддукеи признавали только пять книг Ветхого Завета, написанных Моисеем, и отвергали устный закон и предания. На этом основании они отрицали идею воскресения (Деян. 23:8). Своим вопросом эти люди хотели показать, в какую беду можно попасть, если верить в загробную жизнь. Поскольку именно они отвечали за торговлю в храме, которую Иисус запретил и осудил (11:17), их вопрос прозвучал особенно резко: «Итак в воскресении, когда воскреснут, которого из них будет она женою ? (женщина, овдовевшая семь раз!) ибо семеро имели ее женою» (23).
Ответ Иисуса вызывает восхищение. Во–первых, он основывается на той части Священных Писаний, которую признавали саддукеи. Они, вероятно, исходили из Второзакония 25:5 (так называемый закон левирата, от латинского levir — деверь или шурин). Иисус отвечает в свете Исхода 3:6, утверждая, что во времена Моисея Авраам, Исаак и Иаков все еще продолжали жить в Боге. Поэтому как может не быть воскресения? Весь вопрос в продолжении учения по Писанию и власти Божьей, а последнее, как полагает Найнхем [58] , включает идею о том, что Бог, Которого они знают и Который явил людям Свою благость, не оставит Своей заботы о них и после их смерти. Как говорит Моул, «смерть не может разрушить раз установившихся взаимоотношений».
58
Nineham. Р. 322.
Во–вторых, Иисус дает понять, что знает самое слабое место в учении саддукеев. Дело в том, что они не отличались глубокими познаниями Священных Писаний. Иисус так и сказал! Более того, совершенно очевидно, что они мало знали о всемогуществе Божьем (24).
В–третьих, они упустили из вида, что жизнь в воскресении — это не просто проекция земной жизни во вневременном масштабе. Она совсем другого качества («как Ангелы на небесах», 25).
Как много они теряли, отрицая идею воскресения! Каким ограниченным было их понимание!
Писание и власть Бога
Взаимосвязь и столкновение этих двух мировоззрений представляет собой интересный комментарий к нашему толкованию Писания. Нам следует удерживать свои принципы в равновесии — и даже, может быть, в напряжении. Сосредоточенность только на Писаниях легко может свести нашу деятельность до обсуждения текстов и источников, их сходства и различий, и стать исключительно академическим занятием. Следует всегда помнить о силе Божьей, чтобы уйти от опасности стремления привести все к «общему знаменателю». С другой стороны, концепция духовности, в которой доминирует лишь «сила Божья», вскоре начинает терять правильные ориентиры, а также связь со здоровым знанием и доктриной. Она ведет к отрыву от истин повседневной жизни. Нам нужны оба эти подхода в их взаимодействии.
7. Первая из всех заповедей (12:28–34)
Один из книжников, слыша их прения и видя, что Иисус хорошо им отвечал, подошел и спросил, Его: какая первая из всех заповедей? 29 Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: «слушай, Израиль!Господь Бог наш есть Господь единый; 30 И возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею»: вот, первая заповедь! 31 Вторая подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя»: иной большей сих заповеди нет. 32 Книжник сказал Ему: хорошо, Учитель!истину сказал Ты, что один есть Бог и нет иного, кроме Его; 33 И любить Его всем сердцем, и всем умом, и всею душею, и всею крепостию, и любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжении и жертв. 34 Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал Ему: недалеко ты от Царствия Божия. После того никто уже не смел спрашивать Его.
На этот раз вопрос задает учитель закона. В его тоне нет враждебности. Он спрашивает о «самой главной» заповеди, и эта тема не нова. Существует множество свидетельств тому, что раввинов постоянно спрашивали об этом. Разгорались дискуссии о необходимости такой заповеди, которая усиливала бы обязательство выполнять прочие заповеди, или же другой, при соблюдении которой все остальные стали бы менее значимыми.
В ответ на просьбу дать одну заповедь Иисус дает две, и в обеих господствует требование любить. (В Лк. 10:27 эти две заповеди вместе звучат из уст законника, но при других обстоятельствах и с другими выводами. Это дало основание Т. У. Мансону предположить, что речь идет о двух разных случаях.) Совершенно очевидно, что Иисус первым объединил эти заповеди. Вполне понятно также, почему Он считал их основополагающими, а не дополняющими или подтверждающими остальные заповеди: очень скоро Он засвидетельствует уникальное исполнение этого двойного повеления Своим служением в Иерусалиме и Своим определением их обеих в качестве сущности и исполнения всего закона.
Этот принцип становится еще яснее в ответе книжника. Он применяет требование любви к сущности ученичества («любить всем сердцем… всем умом… всею душею… всею крепостию») и ставит его превыше «всех всесожжении и жерт» (33). Поскольку его разговор с Иисусом состоялся во дворе храма (11:27; 12:35; 12:41 и 13:1), это утверждение тем более значительно. Тот, Кто только что произнес суд на храм, Кто провозгласил закон любви, превосходящий все остальные законы, Кто теперь с одобрением принимает от законника исключение жертв и всесожжении как обязательной заповеди, скоро Сам пройдет через все это во имя спасения всех, кто ответит на Его призыв.
Словно для того чтобы взглянуть на предстоящие Ему свершения, Иисус говорит учителю закона, что его ответ свидетельствует о близости его к Царству Божьему.
Обострение вопроса о спасении
Тайна веры или неверия в их отношении к Иисусу и Царству становится более явственной в этом и предшествующих эпизодах. Эта тайна касается любви, любви к Богу и любви к ближнему, любви, в которой задействованы душа, ум и вся сила человека и которая тем более концентрируется на Иисусе, чем более очевидной становится бездейственность других альтернативных подходов — Израиля (11:12–14, 22–25), храма (11:15–18), синедриона (11:27,12:12), фарисеев и иродиан (12:13–17), саддукеев (12:18–27), требований закона, всесожжении и жертв (12:28—34). Итак, сцена свободна для последнего акта драмы.