Евангелие от Соловьева
Шрифт:
— И что мы будем делать? Каковы Высочайшие директивы? Меня не вызывали?
— Еще вызовут, — со значением произнес Билл. — Все там будем. На твоем месте я бы не спешил. Не думаю, что тебе понравится... Хотя, учитывая твой опыт и годы жизни с Фондой, зарекаться не буду, скорее всего мазохистские тенденции в тебе имеются...
Билл получал видимое удовольствие от унижения Теда. Ну что же, час всепрощения пока не пробил, а старые раны не заживают долго.
Тед набрал воздуха в легкие и приосанился в кресле, чтобы пущенное ругательство точнее попало в цель.
Но я успел встрять
— Даниил поручил вполне конкретную задачу каждому. Думаю, что тебе было бы сподручно связаться как с представителями средств массовой информации, так и с близкими тебе политическими лидерами. Особенно уместно было бы использовать твой авторитет среди ближневосточных держав.
— Ты меня путаешь с вашим президентом. Это у него там устоявшиеся связи. Что смогу, сделаю.
— Спасибо за подсказку. Да, и передача пойдет не из новостной студии. Понадобится немало пространства. Вызывай своих гениев, предстоит поработать так, что все вздрогнут. Можешь платить любые сверхурочные — рейтинг подпрыгнет — не прогадаешь. Как-никак у тебя ожидается мировой цвет политики, науки, теологии и предстоит самый занимательный ДНК-эксперимент в истории человечества, который будут смотреть людей больше, чем наблюдали высадку американцев на Луну. И, Тед, пожалуйста, без всяких там VIP-пропусков для твоих курочек и просто ну очень близких друзей. Не место и не время.
Тед покраснел и даже крякнул от злости. Я понял, что попал в точку, — пару звонков уже сделано и пропуска посланы. Ничего, мальчик взрослый, переживет. А мне надо все-таки позвонить господину Путину. Как-никак идея Теда на сто процентов правильная. Да и памятуя Писание, Богу Богово, а кесарю кесарево. С властью лучше дружить. Тем более когда тебе это совсем недвусмысленно дают понять.
Я отправился в дальний угол кабинета, к уютному журнальному столику и диванчику. Очень кстати оказались и ваза с фруктами, и пара бутылочек минеральной воды.
Сел на диванчик, выложил перед собой мобильный телефон и, отвернув бутылочную пробку, налил пузырящейся жидкости. Пить не хотелось, но еще меньше хотелось переходить к активным действиям. Если угодно, то вот прямо здесь, в стакане, и есть мой Рубикон, водораздел. Дождусь, пока успокоятся выпрыгивающие пузырьки, и выпью. И тогда исчезнет внутреннее оправдание бездействия. Я присоединюсь к уже оживленно трещащим по телефонам товарищам. И начнется сумасшедшая стряпня на неведомой миру кухне, которая обернется самым таинственным из всех блюд, поданных одновременно на все столы мира. Тайная вечеря, Last supper, в просторечном переводе с английского — последний ужин.
Странное ощущение... Как в школе, когда взгляд преподавателя скользит по фамилиям учеников в классном журнале, выбирая жертву... И время замедляется... Кажется, что успел бы и урок выучить, и до канадской границы добежать... И томит мука ожидания... Но она неизмеримо лучше ее окончания...
Как хочется позвонить Эльге и сказать что-нибудь ободряющее. Да и маме сто лет не звонил. С апостольской работой совсем семью забросил, Господи! А как дети? Старшей же в институт поступать... Хотя теперь не совсем ясно — зачем.
Ну позвоню я им... И что
Да и не могу не признаться себе, что торг-то не особо и возможен. Образ Спасителя оказывался очень далек от созданного классической русско-советской литературой. Пока я не обнаружил в поведении Даниила даже намеков на смирение и всепрощение. Жесткий, предельно прямой, скорее готовый карать, чем миловать. От булгаковского Иешуа — ничего... Безупречное знание первоисточника и нацеленность на конечный результат.
Если вспомнить, то ласковое слово я от Него слышал только в первый вечер, а потом всё по работе... Никаких тебе уменьшительно-ласкательных суффиксов, никакого заигрывания. Диктат, пусть и святой... А с другой стороны, неудача первого пришествия не могла не научить. Да и как с нами по-другому? Пряник был. Видно, пришло время кнута.
Что я рассусоливаю?
Выбор сделан. Притом не мной. Так что и думать не о чем.
Пора, мой друг, пора. Делайте первый звонок.
Здесь важно не ошибиться. Можно позвонить напрямую президенту. А можно заработать очки у друзей и набрать либо Славу, либо его заклятого друга. Но тогда я навсегда — сколь ни было бы теперь мимолетно значение этого слова — приобретаю врагов из числа тех, кому не позвонил первому. Посему позвоним президенту.
Глава тридцать седьмая
+70956660666.
Практически с первого гудка я услышал несколько напряженный голос президента.
— Здравствуйте, Владимир Рудольфович.
— Добрый вечер, Владимир Владимирович. Как вы узнали, что это я?
— Это было несложно, учитывая, что номер предназначен только для связи с вами.
— Тогда понятна цифровая ирония.
— Мне доложили о происшедшем в Лондоне. Как я понимаю, действие близится к завершающей стадии?
— Так точно, Владимир Владимирович. Однако, как вы и предполагали, живущим дается шанс. Так что все произойдет не одномоментно, и к вам есть просьбы. Не буду лукавить, не напрямую от Даниила.
— Слушаю.
Завтра пройдет всемирная презентация. Ее цель — ответить и чудом, и научным фактом на очевидные вопросы. Хотелось бы получить необходимых свидетелей происходящего со стороны научной элиты России и Патриархии. Было бы очень желательным присутствие высшего руководства арабских стран и наших традиционных партнеров с Дальнего Востока. И я был бы счастлив, если бы и вы нашли возможность прилететь в Лондон.
— Где и когда?
— Здание Си-эн-эн, двадцать один ноль-ноль, завтра. Время точное, а вот место может быть уточнено дополнительно организаторами трансляции, то есть Тедом Тернером.
— Если мои оценки верны, то у вас будет расширенное заседание ООН, ЮНЕСКО, Лиги арабских стран, да еще пара религиозных собраний. Владимир Рудольфович, собирайте-ка всех на стадионе «Уэмбли», в самый раз.
— Хорошая идея, обсудим. Об аудиенции с Даниилом обещаю похлопотать.
— Спасибо, хотя если придерживаться вашей веры, то она и так у меня будет, хотелось бы — до момента окончательного вынесения приговора. Удачи! Увидимся.