Эвенкийская жизнь

Документальная повесть

В 1989 году я, тогда собкор павлодарской областной газеты «Звезда Прииртышья» в Экибастузе, получил приглашение на работу в Туру, столицу Эвенкийского автономного округа (это где упал знаменитый Тунгусский метеорит и течет описанная Вячеславом Шишковым замечательная Нижняя Тунгуска, выведенная им как Угрюм-река в одноименном романе).

Наверное, я бы слукавил, если бы не пояснил, за каким чертом меня понесло в эту прекрасную

И вот мы в Красноярске. В тот же день (было это 18 июня 1989 года) вылетаем из Черемшанки в Туру. Летим в маленьком Як-40 час, второй, и все это время «под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги». Садимся, выходим на бетонку аэродрома. Холодно, моросит мелкий дождь, а мы одеты очень легко. Верчу головой по сторонам – должен же подъехать за нами автобус. А его все нет и нет. И народ тоже не расходится, все стоят неподалеку от приземлившегося самолета, чего-то ждут.

Вдруг раздается рокот, над нашими головами зависает и сваливается на бетонку чумазый вертолет. Все спешат к нему. Светланка с Владиком (ее девятилетний сын) с немым изумлением смотрят на меня, я – на них. Потом хватаем чемоданы и втискиваемся в эту винтокрылую машину, которую так близко мы все трое видим впервые.

Вертолет задрожал и со свистом оторвался от земли. Летим стоя, салон набит битком – людьми, почтой, багажом. Пассажиры чинно беседуют, силясь перекричать грохот двигателя. Несколько минут полета – и вертолет высаживает нас в Туре уже по-настоящему, в местном порту. А перед этим, оказывается, был междугородный аэропорт «Горный».

Снова изумляемся, впервые увидев деревянное, лубочно раскрашенное четырехэтажное здание странной конфигурации (оказалось, это административной здание Туринского авиапредприятия). Идем к выходу в поселок, увязая в грязи. Нас никто не встречает, хотя телеграмму в редакцию я отбил.

«Аэропорт «Горный»

Добираемся пешком. По дороге продолжаем устало удивляться. Бесстыже развалившимся там и тут коробам теплотрасс, бесцеремонности часто встречающихся мокрых грязных собак – они неспешно трусят по тротуару навстречу или валяются на нем и напрочь отказываются уступать дорогу, – обшарпанным домам, безлюдности улиц. Нутром чую – вот она, начинается наша северная жизнь. Глазами со Светланкой стараюсь не встречаться. Завез, что называется…

Редакция газеты «Советская Эвен-кия» размещается в потемневшем от времени деревянном (да в Туре практически все жилье и объекты соцкультбыта деревянные) здании, сумрачном и прохладном, как погреб в летнюю жару. Нас встречают доброжелательно и в то же время со сдержанным достоинством, за которым можно прочесть: «Мы-то здесь давно. Посмотрим, на сколько вас хватит».

Редактор Эдуард Иванов, лысоватый, с простоватым лицом мужчина моих лет, создает впечатление своего парня. Так оно и есть, с ним легко и просто. Нам нужен угол – как-никак целая семья прибыла. Иванов тащит нас к себе – его жена с детьми в отпуске, и он холостякует.

Редактор газеты «Советская Эвенкия» Эдуард Иванов

Живем несколько дней у него. В первую же ночь выхожу на улицу по потребности. Время около двух, а на улице светло как днем. Сосед Иванова, насвистывая, красит лодку, по деревянному тротуару осторожно пробирается кошка с ошарашенными глазами.

Кошкам здесь очень несладко. Во-первых, эти истинные ночные хищники никак не возьмут в толк, почему здесь, когда их начинают выпускать на улицу, круглые сутки день; во-вторых, на улице им вовсе не до охоты – в Туре полно бродячих собак, для которых кошка сама становится объектом охоты – тот же соболь с виду.

Иванов договаривается с гостиницей, дает нам на время крохотный и в то же время очень тяжелый (железный, что ли?) редакционный телевизор «Романтик». Переезжаем в двухэтажку у здания аэропорта, занимаем одну из комнат на втором этаже.

Жизнь здесь развеселая. Постоянно пьяные вопли, все время кто-то путает двери, не успеваешь выталкивать непрошеных гостей; толпами, не обращая на тебя внимания, бродят тараканы и понимаешь, что истинные хозяева в этом клоповнике – они. Светланка на грани срыва, но держится пока молодцом. Правда, иногда глубоко уходит в себя, в такие минуты ее лучше не трогать. С ней происходит то, что происходит с тепличным цветком, пересаженным из комфортной оранжереи в открытый грунт. Наш союз проходит настоящее испытание на прочность вот этим вот первобытным бытом.

В зарплате мы потеряли оба – у меня как у собкора областной газеты вместе с гонорарами в иные месяцы выходило до 400, Светлана в отраслевой многотиражке стабильно получала свои 300. Здесь нас проводят корреспондентами, с районным коэффициентом (северных пока ноль) «зашибаем» на двоих в пределах 500 – вот он, длинный северный рубль. Впрочем, на жизнь нам хватает, да и не за барышами мы сюда, по большому счету, ехали.

Чета Валеевых в ту пору

Мы начинаем осваиваться. Иванов читает первые подготовленные нами материалы и веселеет. Скоро освобождается место заведующего отделом экономики, им становлюсь я. Первая командировка; с фотокором Владимиром Грошевым нас включают в специальную комиссию в составе представителей окружкома партии, окрсельхозуправления, райисполкома, кого-то там еще. Летим на восток, в села Кислокан, Юкту Илимпийского района с целью проверить подготовленность хозяйств к зиме.

Везде проводим собрания (господи, и тут собрания – как же мы любим сотрясать воздух!), сопровождающие нас начальники записывают и делают вид, что запоминают высказываемые обиды, предложения, критику. По многолетнему опыту знаю, что почти все останется как было, без движения. Разве что газета потом лишний раз напомнит, что не мешало бы сделать то-то и то-то.

В Юкте совхозная картошка может остаться под снегом. Завсельхозотделом окружкома партии Леонид Царьков, председатель райисполкома Юрий Сидоров матерятся и принимают дельное решение: помочь выкопать картошку. Правильно, пусть одним собранием будет меньше. Нас в группе человек восемь – чуть ли не половина рабочей силы Юкты. Выкапываем, собираем картоху, а руки уже мерзнут, хотя на дворе только-только начался сентябрь. Впереди – наша первая северная зима.

Иванов нашел для нас полуторку (однокомнатная квартира с большой кладовой, которая вполне сходит за вторую комнату) в длинном, сползающем уступами вниз по улице Увачана двухэтажном доме. Его здесь называют кто Корабликом, кто – Китайской стеной. Хозяйка квартиры на какое-то время уезжает в Ванавару и временно согласилась пустить нас (не бесплатно, конечно).