Эвермит: Остров Эльфов
Шрифт:
Подавив улыбку, Амларуил взяла руку Танила и пошла с ним по спиральной лестнице, ведущей в обеденный зал.
При этом она не могла не задаваться вопросом, были ли ее благонамеренные слова, обращенные к этому талантливому мальчику, основаны на реальности. Выбрала ли она сама тот путь, по которому сейчас идет? А Илайрана или даже Заор? Да и вообще, выбирал ли кто-нибудь?
Тихий ропот разговоров, наполнявших столовую, стих, когда в комнату вошел Великий Маг. Амларуил улыбнулась и кивнула собравшимся эльфам, показывая, что им следует продолжать. Гордый Танил прошел в самый центр спиралевидного стола. Когда она заняла свое место среди них, ужасное
Амларуил отрезала кусочек оленины и сделала вид, что ест. При этом она заметила неодобрительный взгляд Бельстрама Дуротила.
Тревожная мысль пришла ей в голову. Молодой дворянин занимал высокое положение в своем клане и даже был членом Совета до своего недавнего решения покинуть двор Лейтильспара, чтобы изучать магию в Башнях. Бельстрам также был близким родственником Майларлы Дуротиль, той слишком проницательной матроны, которая видела, что произошло между Заором и Амларуил в день коронации Заора. Леди Дуротиль теперь была одним из самых доверенных генералов Заора, но вполне возможно, что она рассказала своим родственникам о "почти свершившейся катастрофе", которая поставила под угрозу королевский союз между Лунноцветущими и Амариллисами. Возможно, именно Бельстрам выяснил правду о происхождении Илайраны и передал весть о королевском наследнике во дворец Лунного Камня. Его прибытие в Башни было как нельзя кстати.
Амларуил опустила взгляд на свою тарелку. Горечь закралась в ее глаза и еще больше обидела бы любого члена клана Дуротиль. Среди Дуротилов было немало тех, кто считал, что вместо Амларуил Башнями должен править один из их членов - или, по крайней мере, другой золотой эльф.
"Здорова ли моя госпожа?" вежливо поинтересовался Бельстрам.
"Нет, и тебе это хорошо известно".
Прошло долгое молчание, прежде чем Амларуил осознала, что произнесла вслух горькие слова. Амларуил сделала длинный, успокаивающий вдох и заставила себя встретиться взглядом с золотым эльфом.
"Прости меня, лорд Дуротиль, и всех вас", - сказала она ясным голосом, который доносился до краев комнаты. "Это было сказано без мысли и цели. Я была слишком поглощена своими делами. Так больше не будет продолжаться".
"Я рад слышать эти слова, леди Амларуил. Значит, ты хочешь сказать, что больше не будешь уединяться в этих башнях?" настаивал Бельстрам. "Это вопрос, который необходимо решить", - горячо продолжил он, заглушая ропот протеста, поднявшийся среди собравшихся магов. Леди Амларуил не покидала территорию Башни почти пятнадцать лет, с тех пор как родилась ее дочь". Действительно, до недавнего времени за этими стенами не было известно, что у нее есть ребенок".
Амларуил поднялась одним стремительным движением. "А теперь, когда об этом знает весь мир?" - спросила она задыхающимся голосом. "Что хорошего из этого вышло?"
Золотой эльф поднялся со своего места и подошел к разгневанному магу. "У королевского дома есть наследник", - мягко сказал Бельстрам. "Это было необходимо. Что сейчас нужно Эвермиту, миледи, так это Великий Маг".
Несколько эльфов задохнулись от его наглости, другие поднялись в знак протеста. Владеющая клинком Шануррия, как и следовало ожидать, выхватила меч в горячем желании сражаться за честь Леди Башни.
Амларуил смотрела на золотого эльфа, пораженная его открытым вызовом ее положению перед всеми собравшимися магами. Но, к своему изумлению, она прочла на
Грустная улыбка искривила ее губы. "Спасибо, лорд Дуротиль, - тихо сказала она. "Спасибо за вашу честность. Ваши слова суровы, но справедливы. Я не была тем Великим Магом, которого заслуживает Эвермит".
" Вы не поняли", - сказал Бельстрам, казалось, искренне потрясенный словами Амларуил. Он еще больше поразил ее, опустившись перед ней на одно колено.
"Вы умираете, леди Амларуил", - прямо сказал он. "С каждым прошедшим днем вы все ближе к Арвандору. Эвермиту нужен Великий Маг, но вы сознательно лишаете ее, возможно, величайшего из тех, кто правил этими башнями. Когда-то я думал, что Джанналор Ньерде неразумно выбрал себе преемника. Не продолжайте идти по этому пути и докажите, что я прав".
На долгие мгновения тишина, заполнившая зал, была глубокой и абсолютной. Затем Накйаша громко зарычала. "Пора бы уже кому-то, кроме меня, высказаться в этих залах", - заявила чародейка. "Что приводит меня к интересному вопросу. Ты абсолютно уверен, Бельстрам, что ты не замаскированный зеленый эльф?"
Озадаченное выражение, появившееся на лице Дуротила, заставило чародейку лесных эльфов разразиться хохотом.
Смех Накйаши был заразителен, он распространился по обеденному залу и долго еще отдавался эхом, поскольку эльфы нашли в смехе столь необходимую разрядку. Даже Бельстраму удалось застенчиво улыбнуться, когда он поднялся и направился к своему месту.
Амларуил, одновременно подбодренная и пристыженная правдой слов Бельстрама, вернулась на свое место и с большим усилием принялась за еду. По мере того, как продвигался вечер, светлое настроение пиршества переросло в праздник, ибо юную Верховную магичку очень любили, и велико было облегчение эльфов от того, что их заботы о ней были озвучены.
Много позже, когда эльфы танцевали в садах Башни под звездным небом, Амларуил ускользнула в лес, чтобы обдумать события и выводы дня. Следуя верному инстинкту, она направилась к поляне, на которой впервые встретила Заора.
Она долго стояла в тишине, вспоминая свою первую встречу с Заором и видение, которое пришло к ней в тот день. Вспомнила она и ту ночь, когда звезда Короля-Убийцы явилась ей и Ламруилу и по иронии судьбы положила начало событиям, приведшим к коронации эльфийского монарха.
Гораздо позже тем же вечером Заор нашел ее там, как велела Накйаша. Когда эльфийский король взглянул на свою потерянную любовь, он понял, почему чародейка послала за ним.
Перемены в Амларуил были ужасающими и безошибочными. Когда-то Заор был свидетелем перехода эльфа в Арвандор. Его собственный отец, рейнджер, всю жизнь посвятивший защите лесов Миф Драннора, просто угас, оставив после себя, как последнее напутствие, мимолетное мерцание серебристых мотыльков. Амларуил делала примерно то же самое. В слабом свете звезд ее стройная фигура казалась почти полупрозрачной. Заор мог видеть слабые тени этих сверкающих мотыльков - не только серебряных, как он ожидал, но и золотых, голубых, зеленых и даже несколько крошечных крупинок сверкающего обсидиана. Заор не удивился этому, ибо в его представлении Амларуил была некоронованной королевой всего эльфийского народа. Однако он чувствовал глубокую печаль за годы утраты - не только за пустые годы, проведенные во дворце Лунного Камня, но и за века, что тянулись перед ним, лишенные его единственной любви, его истинной королевы.