Эвервилль
Шрифт:
— Флетчер, — произнес Грилло.
— Что Флетчер?
— Если он в Эвервилле, я должен с ним встретиться.
— Зачем?
Грилло, помолчав, ответил:
— Мне нужен нунций.
— О чем ты говоришь? Нунция нет. Я сама уничтожила последнюю капсулу,
— Наверняка он оставил для себя заначку.
— Ради бога, ведь он и попросил меня его уничтожить.
— Нет. Что-то он оставил.
— Черт возьми, что ты несешь?
— Потом расскажу. Ты шли Флетчера, а я постараюсь отследить Томми-Рэя.
— Сначала попробуй
— Теперь некогда спать, Тес. Жалко терять время.
VII
Хови взялся чинить машину сразу после восьми, чтобы закончить с ней раньше, чем солнце начнет как следует припекать. Это уже пятое лето после их переезда в Иллинойс, и он твердо решил, что оно будет последним. Он думал переждать там, где он родился и вырос, а потом все изменится. Нет, все осталось прежним, но их жизнь изменилась до не узнаваемости, причем перемены оказались к худшему.
Однако всякий раз, когда у него портилось настроение — в марте он потерял работу, и оно портилось часто, — он глядел на Джо-Бет с Эми на руках, и на душе снова становилось веселее.
Прошло пять лет с тех пор, как он влюбился в Джо-Бет в Паломо-Гроуве, а их отцы начали между собой войну, чтобы не дать им соединиться. Пять лет они прожили под чужими именами в глуши, где никому не было дела ни до их жизни, ни до своей собственной; где тротуары грязные, машины не мытые, улыбки редкие.
Не такой жизни он хотел для своей жены и своей дочери, но Д'Амур сформулировал однозначно: если они решат не прятаться и будут жить открыто, как: мистер и миссис Катц, через несколько месяцев их найдут и убьют. Они знают слишком много, чтобы им позволили жить.
Поэтому они укрылись в Иллинойсе и решались произносить собственные имена — Хови и Джо-Бет — только при закрытых дверях и занавешенных окнах. До сих пор это сохраняло им жизнь, но и минусы тоже были. Трудно жить в тени, не смея заглядывать вперед, не смея ни на что надеяться. За последнюю пару месяцев Хови несколько раз звонил Д'Амуру. Много ли еще нужно времени, спрашивал он, что бы про нас, черт побери, забыли, и мы смогли бы жить нормальной жизнью? Д'Амур был плохим дипломатом, и Хови прекрасно понимал, что тот лжет, когда пытается их утешать и спасти от отчаяния.
Однако терпение Хови истощилось. Это последнее лето в богом забытой дыре, говорил он себе, потея под капотом; последний раз он потакает Д'Амуру, у которого, похоже, паранойя. Возможно, пять лет назад они с Джо-Бет и впрямь сыграли какую-то роль в драме (причем сами увидели про исходящее лишь мельком), но это было давно. Таинственные силы, как говорил Д'Амур, способны зарезать их в собственной спальне; но силы эти наверняка заняты более серьезными делами, чем наказывать Хови и Джо-Бет за то, что когда-то они случайно оказались в Субстанции.
В доме зазвонил телефон. Хови бросил работу и поднял тряпку, чтобы вытереть
— Это тебя. — И снова исчезла в темной глубине дома. Звонил Грилло.
— Что случилось? — спросил Хови.
— Да ничего, — отозвался Грилло. — Просто хотел узнать, как вы.
— Не высыпаемся из-за Эми, а так все нормально.
— Работу не нашел?
— Работу не нашел. Ищу, но…
— Паршиво…
— Нам нужно уезжать отсюда, Натан. Выбраться и жить нормальной жизнью.
— Но… Сейчас не лучшее время.
— В другом месте я найду работу.
— Я не о работе.
— А о чем? Грилло не ответил.
— Натан?
— Не хочу тебя пугать…
— Но…
— Может, оно и ерунда…
— Да говори уже, ради бога!
— Томми-Рэй.
— Томми-Рэя нет.
— Да, именно так мы и думали.
Хови снизил голос до шепота и сердито произнес
— Какого черта ты несешь?
— Мы пока не уверены.
— «Мы»?
— Мы с Теслой.
— Я думал, она исчезла с концами.
— Ну, какое-то время так оно и было. Сейчас она едет в Орегон…
— Говори.
— Она думает, там твой отец.
Хови едва не выронил трубку.
— Я знаю, это звучит… — быстро заговорил Грилло, но Хови его перебил:
— Дерьмово это звучит.
— Сам не могу поверить. Но творится что-то странное, Хови.
— У нас ничего не творится, — возразил Хови. — У нас тут дыра. И мы тут сидим, в этой дыре, тратим жизнь, ждем, пока кто-нибудь нам позвонит и скажет, что дальше, а ты!.. — Хови уже не шептал, он кричал. — Единственное, что ты можешь, — это позвонить и сказать, что мой отец… Мой отец погиб, Грилло, погиб!.. Сказать, будто мой отец болтается по Орегону, а Томми-Рэй…
Он услышал, как сзади Джо-Бет задохнулась.
— Проклятье, — сказал Хови. — Знаешь что, Грилло, лучше держись от нас подальше. И скажи Д'Амуру, чтобы он тоже больше к нам не лез. Хватит с нас этого дерьма, понял?
Он швырнул трубку на рычаг и повернулся к Джо-Бет. Та стояла в дверном проеме с горестным выражением липа, какое он не раз замечал в последнее время.
— Какого черта им еще от нас надо? — воскликнул он, закрывая рукой глаза. Глаза горели.
— Ты сказал «Томми-Рэй».
— Да я просто…
— Что он говорил про Томми-Рэя?
— Дерьмо. Только и всего. Грилло — полное дерьмо. — Хови посмотрел на нее. — Больше ничего, радость моя, — добавил он.
— Я хочу знать, что он тебе сказал, — упрямо повторила Джо-Бет.
Она еще больше встревожится, если не услышит правду, решил Хови. Он коротко пересказал слова Грилло.
— Как это? — спросила она, когда он закончил.
— Вот так, — ответил он. — Говорю же, полная ерунда.
Джо-Бет кивнула, пожала плечами и отвернулась от него.